1. Это "Анналы Белерианда" в том виде, как они были написаны синдар, Серыми Эльфами Дориата и Гаваней, и собранные из записей и воспоминаний остатков нолдор Нарготронда и Гондолина, в устье Сириона, откуда эльфы были возвращены назад на Запад.
       2. Белерианд - это название страны, которая лежала на другой стороне великой реки Сирион, и так было пока не окончились Древние Времена. Этим именем она названа в старейших из сохранившихся записей, и здесь оно осталось в таком виде, хотя сейчас ее называют Белериан. На языке этой страны имя означает «страна Балара». Ибо это имя синдар дали Оссе, который часто приходил на эти берега, и здесь они подружились. Вначале, однако, это имя было дано землям на другом берегу устья Сириона, напротив Острова Балар, но оно распространилось шире и включило все древнее побережье Северо-запада Средиземья к югу от устья Дренгист и все внутренние земли к югу от Хитлума до подножья Эрид Луин (Голубых гор). Но юг устья Сириона не имеет четких границ; ибо здесь были непроходимые леса в те дни между незаселенными берегами и нижним течением Гелиона.

1050

       3. Сказано, что в то время, когда Варда создала великие звезды, сюда пришла Майа Мелиан из Валинора. И тогда же квенди пробудились у Куивиенен, как сказано в Хронике Амана.

1080

       4. Примерно в это же время шпионы Мелькора обнаружили квенди и принесли им несчастья.

1085

       5. В том году Оромэ нашел квенди, и помог им.

1090

       6. В это же время валар пришли сюда из Амана, чтобы напасть на Мелькора, твердыня которого была на севере за Эрид Энгрин (Железными горами). В тех местах произошли первые битвы сил Запада и Севера, и все эти земли были разрушены, приняв те очертания, которые сохраняли до прихода Фионве. Ибо Великое море ворвалось между берегов и образовало глубокий залив к югу, и далеко на севере, там, где Средиземье и Аман подходят близко друг к другу, между Великим Заливом и Хелькараксе образовалось множество мелких гаваней. Главным из этих заливов был залив Балар; и в него впадала могучая река Сирион, стекавшая с недавно поднявшихся на севере гор: Дортониона и гор возле Хитлума. Вначале, из-за Войны Могуществ, эти земли на другом берегу Сириона были разрушены и пустынны, - но, пока большая часть Средиземья погрузилась в Сон Йаванне, здесь вскоре начался расцвет, ибо валар из Благословенного Королевства ступали там; и росли молодые леса под яркими звездами. За ними ухаживала Майа Мелиан; и жила она более на полянах Нан Эльмот возле реки Келон; там же жили и ее соловьи.

1102-5

       7. Ингве, Финве и Эльве были приведены Ороме в Валинор как послы квенди; и они смотрели на Свет Дерев и возжелали его страстно. Вернувшись, они посоветовали эльдар пойти в землю Амана, по призыву валар.

1115

       8. И как валар по дороге на восток сначала пришли в Белерианд, так позднее Ороме, ведший народ эльдар на запад в сторону Амана, привел их на побережье Белерианда. Ибо там Великое Море было не так широко и еще свободно от опасных льдов, лежащих дальше к северу. Таким образом, в этом году по счету валар передовые отряды ваниар и нолдор прошли через долину Сириона и вышли на морское побережье между Дренгист и заливом Балар. Но из-за страха перед морем, которого они ранее не видели и не представляли, эльдар повернули обратно в леса и горы. И Ороме уехал, отправившись в Валинор, покинув их в тех краях на время.

1128

       9. В этом году телери, задержавшиеся в дороге, в конце концов вышли через Эрид Луин в северный Белерианд. Там они остановились и поселились между рекой Гелион и Эрид Луин. В это время многие из нолдор селились западнее телери, в тех местах, где впоследствии росли леса Нельдорета и Региона. Финве был их правителем, и между ним и Эльве, правителем телери, завязалась великая дружба; и Эльве часто ездил повидаться с Финве в селениях нолдор.

1130

       10. В этом году король народа телери Эльве Синголло пропал в пустынных землях. Возвращаясь домой после встречи с Финве, он проезжал через Нан Эльмот, и услышал соловьев Майа Мелиан, и последовал за ними вглубь поляны. Там он увидел Мелиан, стоящую под звездами, и белая дымка была вокруг нее, но Свет Амана был в ее лице. Так началась любовь Эльве Серого Плаща и Мелиан из Валинора. Сплетя руки, они стояли молча в чаще, в то время как звезды кружились, отмеряя многие и многие годы, и молодые деревья в Нан Эльмот вырастали все выше и темнее. Долго и тщетно искал Эльве его народ.

1132

       11. Теперь Ульмо, по просьбе валар, пришел на берега Белерианда и призвал эльдар встретиться с ним; и он говорил с ними, и играл на звучащих раковинах, и во всех, кто слушал его, страх сменился великой тягой к Морю. Затем Ульмо и Оссе взяли остров, который лежал далеко в открытом море и передвинули его, и привели его, точно могучий корабль, в Залив Балар; и ваниар и нолдор погрузились на него и поплыли по морю, пока не прибыли наконец в землю Амана. Но часть этого острова, погрузившаяся слишком глубоко возле устья Сириона, оторвалась и осталась там: это был остров Балар, на который затем часто приходил Оссе.

       12. Ибо телери не отправились на плавучем острове, но задержались позади. Многие действительно поселились в это время далеко в восточном Белерианде и услышали призывы Ульмо слишком поздно; и немало других все еще искали своего короля Эльве, и не желали уплывать без него. Но когда телери узнали, что их сородичи, ваниар и нолдор, ушли, большая часть их поспешила на берег и поселилась тогда возле устья Сириона, тоскуя по друзьям, которые их покинули. И они выбрали Ольве, брата Эльве, своим правителем. Тогда Оссе и Уинен пришли к ним, и поселились на острове Балар, и стали друзьями телери, и научили их всем знаниям о море и музыке моря.

1149-50

       13. В этом году Ульмо вернулся в Белерианд. На это его подвигли мольбы нолдор и их короля Финве, горевавших о своей разлуке с Телери, и упрашивавших Ульмо привести Эльве и его народ в Аман, если они появятся. И все те, кто последовал за Ольве, теперь желали уйти; но Оссе печалился в душе. Ибо он редко приходил на берега Амана и любил телери; и ему было горько, что их дивные голоса более не будут слышны на берегах Средиземья, где были его владения.
       14. Оссе тогда убедил многих остаться в Белерианде, и когда король Ольве и его народ ступили на остров и отплыли в море, те остались ждать на берегу; и Оссе вернулся к ним, и продолжил дружбу с ними. И он учил их искусству кораблестроения и мореплавания; и они стали народом моряков, первым в Средиземье, и у них были прекрасные гавани в Эгларесте и Бритомбаре; но некоторые все еще жили на острове Балар. Кирдан Корабел был правителем этого народа, и все это побережье между Дренгистом и Балар, которым он правил, называлось Фалас. Но среди телери не было столь твердых сердцем, и среди их кораблей не было столь быстрых и могучих, чтобы они могли бросить вызов пучине Великого Моря, так что они даже держались вдали от Благословенного Королевства и Света Дерев Валинора. Потому тех, кто остался позади, назвали мориквенди, эльфы Тьмы.

1150

       15. Друзья и сородичи Эльве также остались; хотя они бы с радостью отправились в Валинор, к Свету Дерев (ведь Эльве действительно видел этот Свет), если бы Ульмо и Ольве решили промедлить и далее, ища Эльве. Но когда Ульмо прождал их целый год (а год по счету Валар по своей длине близок к десяти теперешним годам), он уехал, и друзья Эльве были оставлены. Тогда они стали называть себя Эглат, “Покинутый народ”; и хотя селились они более среди лесов и холмов, а не у Моря, наполнявшего их печалью, сокровенный голос сердца влек их на Запад.

1152

       16. Сказано, что в это время Эльве Синголло пробудился от своего долгого оцепенения. И он отправился из Нан Эльмот вместе с Мелиан, и они поселились потом в лесах в самом центре страны; и, хотя Эльве очень хотел снова увидеть Свет Дерев, в лице Мелиан он видел Свет Амана как в незамутненном зеркале, и этого света для него было довольно. Тогда его народ, исполненный радости, собрался вокруг него; и изумились они, ибо он и ранее был красив и благороден, а теперь выглядел как владыка Майяр, самый высокий из Детей Илуватара, и волосы его были как седое серебро, и глаза его были подобны звездам. Королем Эглат он стал, и Мелиан была его королевой, мудрейшей, чем любая из дочерей Средиземья.

1200

       17. Никто из эльфов и людей не знает, когда Лютиэнь, единственный ребенок Эльве и Мелиан, прекраснейшая среди всех, что были и будут, Детей Илуватара, пришла в Мир. Но считается, что это случилось в конце первого века Оков Мелькора, когда на всей Земле был великий мир и слава Валинора была в самом расцвете, и хотя Средиземье по большей [части] лежало, погруженное в Сон Йаванны, в Белерианде под властью Мелиан были жизнь и веселье, и яркие звезды сияли подобно серебристым огням. В Лесах Нельдорета говорят, что была она рождена и взращена с самых первых дней под небесными звездами, и белые цветы нифредили раскрылись, чтобы приветствовать ее, подобно земным звездам.

1200-50

       18. В это время власть Эльве и Мелиан распространилась на весь Белерианд. Элу Тинголом был назван Эльве на языке своего народа, Королем Серый Плащ, и все эльфы Белерианда от моряков Кирдана до странствующих охотников с Голубых гор признавали его своим правителем. И поэтому их называют синдар, Серые Эльфы из Озаренного звездами Белерианда. И, хотя они были мориквенди, под властью Тингола и обучаясь у Мелиан они стали самыми красивыми, самыми мудрыми и искусными из всех эльфов Средиземья.

1250

       19. В этом году народ норнов [прим.пер.: в оригинале «Norn-folk”] впервые пришел из-за гор в Белерианд. Этот народ позднее называли наугрим, которых некоторые люди звали гномами [прим.пер.: в оригинале “dwarves”]. Самые древние их поселения были далеко к востоку, но они выкопали для себя огромные залы и дворцы, по своему собственному обычаю, на восточной стороне Эрид Луин, к северу и югу от горы Долмед, в тех местах, которые эльдар называли Белегост и Ногрод (но они сами - Габилгатол и Тумунзахар).
       С того времени они двинулись дальше и стали известны эльфам; и эльфы были изумлены, потому что считали себя единственными живыми существами в Средиземье, владеющими речью и ремеслами; а все остальные - лишь звери и птицы.
       20. Тем не менее они не могли понять ни слова из языка наугрим, который был для их слуха нескладным и неприятным; и немногие даже из эльдар смогли им овладеть. Но гномы быстро учились и действительно гораздо сильнее хотели выучиться языку эльфов, чем учить чужаков своему языку; и вскоре эти народы стали много говорить друг с другом. Их дружба была довольно прохладной, зато немало пользы приносили они друг другу. Но в это время те беды, которые разделили их после, еще не пришли, и пользовались они гостеприимством короля Тингола.
       21. Как пришли в мир гномы, эльдар точно не знают, хотя кое-где Ученые [прим. пер.: в оригинале «loremasters”] уже записывали рассказы наугрим о самих себе (то, что они пожелали открыть) - о том, как началась их история. Они говорят, что Ауле Создатель, которого они зовут Махал, дал им жизнь; и как бы там ни было, нет сомнения, что они были прекрасными кузнецами и каменщиками, хотя в древности в их творениях было мало красоты. Железо и медь они любили обрабатывать больше, чем серебро или золото, и камень - больше, чем дерево.

1300.
О строительстве Менегрота

       22. Мелиан, как свойственно Майар, народу Валинора в те дни, обладала даром предвидения. И когда прошли два века Оков Мелькора, она дала совет Тинголу: мир Арды не будет длиться вечно; и стал он обдумывать, как устроить для себя королевское жилище, и найти место, которое было бы надежно, если зло вновь пробудится в Средиземье. И тогда он призвал энфенг, Длиннобородых из Белегоста, с которыми был в дружбе, и просил их помощи и совета. И они дали их охотно, потому что были неутомимы и настойчивы в те дни, и мечтали о новых делах.
       И хотя гномы обычно требовали платы за все, что делали, будь работа для них удовольствием или тяжким трудом, но в то время они считали свой труд оплаченным сполна. Ибо Мелиан научила их многим премудростям, которыми они страстно желали овладеть; а Тингол вознаградил множеством прекрасных жемчужин. Их получил он от Кирдана, потому что тот добывал жемчуг во множестве на отмелях вокруг острова Балар; но наугрим раньше не видели ничего подобного, и считали подарок очень дорогим. И одна из жемчужин была огромная, как яйцо голубки, и ее блеск был как звездный свет над морской пеной; Нимфелос назвали ее, и вождь энфенг ценил ее больше, чем груды сокровищ.
       23. Тогда наугрим трудились долго и охотно для Тингола, и возвели для него подземные дворцы, как принято было в обычаях их народа. Где течет река Эсгалдуин, отделяя Нельдорет от Региона, в глубине леса был скалистый холм, и река струилась у его подножья. Там они сделали ворота в чертоги Тингола, и построили мост из камня над рекой, и только по нему можно было войти в те ворота. Но за воротами широкие проходы спускались в огромные залы и комнаты, вырубленные в диком камне и столь многочисленные и величественные, что было это обиталище названо Менегрот, Тысяча Пещер.
       24. Но эльфы также участвовали в этой работе, и эльфы и гномы вместе, каждый с помощью своих умений и искусства, запечатлели видения Мелиан, образы чудес и красоты Валинора за Морем. Колонны Менегрота были вырублены похожими на буки Ороме, со стволами, ветвями и листьями, и они освещались фонарями из золота. Соловьи пели там, как в садах Лориена; и были там фонтаны из серебра, и бассейны из мрамора, и полы из разноцветных камней. Резные фигуры зверей и птиц сбегали там по стенам, или взбирались по колоннам, или выглядывали из ветвей, усыпанных множеством цветов. И с течением лет Мелиан и ее девы наполняли залы разноцветными гобеленами, в коих прочесть можно было о деяниях Валар, и многих вещах, которые случились в Арде с начала ее истории, и о тенях тех вещей, которые лишь еще должны случиться. То было прекраснейшее жилище любого из королей, какие только были на востоке от Моря.

1300-50

       25. После постройки Менегрота был мир в королевстве Тингола. Наугрим тут и там приходили из-за гор и посещали Менегрот, и бродили по всей стране, хотя редко бывали в Фаласе, потому что ненавидели звуки моря и боялись смотреть на него; но более никто не приносил в Белерианд известия и слухи из внешних земель. Но оказалось, что гномы были встревожены, и они говорили с королем Тинголом, сказав, что валар не до конца выкорчевали лиходейство с Севера, и сейчас остатки этих зол, долго умножавшиеся во мраке, снова надвигаются и странствуют повсюду. "Есть свирепые твари, - сказали они, - в землях восточнее гор, и темные эльфы, которые живут там, ваши древние сородичи, бегут с равнин в холмы".

1330

       26. И спустя недолгое время (в году 1330, согласно анналам, созданным в Дориате) создания зла пришли в сам Белерианд, преодолев горы, или с юга через дикие леса. Были то волки, или существа в волчьем обличье, и другие призрачные чудовища.
       27. Среди них были также и орки, которые впоследствии разорили Белерианд; но пока они были немногочисленны и слабы и лишь разнюхивали пути в страну, ожидая возвращения своего Владыки. Откуда они пришли, или кто они, эльфы тогда еще не знали, считая, что это, возможно, авари, одичавшие и озлобленные от жизни в пустынных дебрях. Говорят, что эта догадка была близка к истине.
       28. И тогда Тингол стал думать об оружии, которое до сих пор не было нужно его народу, и поначалу это оружие ковали для него наугрим. Ибо они были весьма искусны в такой работе, но непревзойденными и среди них были умельцы Ногрода, и Телхар Кузнец был величайшим из известных. Воинственной расой древности были наугрим, и они готовы были яростно сражаться против любого, кто нападет на них: будь-то народ Мелькора, или эльдар, или авари, или дикие звери; или нередко даже против своих же соплеменников, гномов из других селений и владений. Синдар вскоре научились у них кузнечному мастерству; тем не менее в закалке стали, единственном из всех ремесел, гномов не сумели превзойти даже нолдор, и в изготовлении плетеных кольчуг (которые первыми придумали энфенг) с ними никто не мог соперничать.
       С этого времени синдар были хорошо вооружены, и они изгнали всех созданий зла, и снова установился мир; но в арсеналах Тингола хранились топоры (главное оружие наугрим и синдар), и копья, и мечи, и высокие шлемы, и длинные сверкающие доспехи: ибо кольчуги энфенг были сделаны таким образом, что не ржавели и всегда сияли, как только что отполированные. Все это очень пригодилось Тинголу в грядущие времена.

1350
Приход Денетора

       30. Подробно будет рассказано где-нибудь в другом месте, как некий Дан из воинства Ольве отказался от похода эльдар в то время, когда телери поселились на берегах Великой Реки у границ западных земель Средиземья. И он увел многочисленный народ и отправился на юг вниз по реке, и о странствиях этого народа, нандор, известно мало.
       Некоторые из них, как говорят, веками жили в лесах Долины Великой Реки, некоторые пришли в конце концов к устью Андуина, и поселились там у Моря, а остальные, перейдя Белые Горы, снова пришли на север и вступили в дикие земли Эриадора между Эрид Луин и далекими Мглистыми Горами. Были они в то время лесным народом, и у них не было никакого металлического оружия, так что, по словам наугрим, приход свирепых тварей с Севера ужасно их напугал. Тогда Денетор, сын Дана, услышав слухи о могуществе Тингола, и о мире в его королевстве, собрал такое войско из своего рассеянного по разным краям народа, какое только мог, и повел его через горы в Белерианд. Там они были приняты Тинголом, как сородичи, надолго потерянные и вернувшиеся, и они поселились в Оссирианде на юге его королевства. Ибо это была огромная и, вместе с тем, малонаселенная страна; и она была названа Земля Семи Рек, ибо лежала между могучим течением Гелиона и горами, с которых в Гелион стекали быстрые реки: Аскар, Талос, Леголин, Брилтор, Дуилвен и Адурант. В этом краю в будущем выросли высокие зеленые леса, и люди Денетора, жившие там, были осторожны и редко показывались на глаза, потому что их одеяния были цвета листьев; и поэтому их звали Зеленые эльфы.
       31. О долгих годах мира, последовавших за приходом Денетора, известно немного сказаний; ибо хотя и был в то время, как говорят, Даэрон Менестрель, который был главным хранителем знаний в королевстве Тингола и создавал тогда свои Руны [*] [позднее добавлено: Кирт], они очень мало использовались синдар для сохранения записей, пока не началась война, и многое, что держали в памяти, погибло в развалинах Дориата. Однако воистину о счастливой и радостной жизни можно сказать очень мало, покуда она не кончится; ибо творения красивые и удивительные, пока существуют и на виду, - говорят сами за себя, и только когда они в опасности или разрушены навсегда, о них начинают слагать песни. В Белерианде в те дни бродили эльфы, и текли реки, и сияли звезды, и ночные цветы источали свои ароматы; и красота Мелиан была как полдень, и красота Лютиэнь была как весенняя заря. В Белерианде король Тингол на своем троне был подобен детям валар, чья власть исполнена покоя, и радость их - как воздух, которым они дышат всю жизнь, и мысли их текут непотревоженным потоком от высот к глубинам. В Белерианде все еще странствовал Ороме Великий, проносясь как ветер над горами, и звук его рога разносился на мили в звездном свете, и эльфы трепетали перед великолепием его облика и звонким галопом Нахара; но когда среди холмов раздалось эхо Валарома, они поняли, что все творения зла умчались очень далеко.

1495

       32. Скоро стало ясно, что конец блаженства близок, и расцвет Валинора уступает место упадку. Ибо, как стало известно всем, поскольку записано в хрониках и пропето во многих песнях, Мелькор погубил Древа валар с помощью Унголиант, и сбежал, и снова пришел на север Средиземья. И с тех пор он будет известен под тем именем, которое Феанор дал ему, Черный Враг, Моргот Проклятый.
       33. Далеко к Северу происходила борьба Моргота и Унголиант; но громкий крик Моргота эхом пронесся по всему Белерианду, и все его народы сжались от страха; ибо, хотя немногие знали, что он предвещает, они услыхали тогда провозвестника смерти.
       34. И действительно, вскоре после этого Унголиант бежала с Севера и пришла в королевство Тингола, и ужас тьмы окружал ее. Но ее остановила сила Мелиан, и не вошла она в Нельдорет, но долго таилась в тени обрывов, окружающих Дортонион с юга. С тех пор они стали известны как Эрид Оргорот, Горы Ужаса, и никто не осмеливался посещать их, или проходить близ них; ибо даже после того, как сама Унголиант покинула их и возвратилась на забытый всеми Юг мира, ее отвратительные отпрыски поселились там в виде пауков и раскинули свои ужасные сети. И свет и жизнь там были задушены, и все воды отравлены.
       35. Моргот, однако, не явился сам в Белерианд, но отправился к Железным Горам, и там с помощью своих слуг, вышедших встретить его, вновь вырыл свои огромные склепы и подземные темницы. Их нолдор позднее назвали Ангбанд, Железная Темница; и над вратами ее Моргот воздвиг громадные тройные пики Тангородрим, и отвратительная завеса темного дыма клубилась всегда вокруг них.

1497

       36. В тот год Моргот в первый раз напал на Белерианд, лежавший к югу от Ангбанда. И действительно, сказано, что ворота Моргота были всего в ста пятидесяти лигах от моста Менегрота; далеко - и все же слишком близко.
       37. Теперь орки, расплодившиеся в недрах земли, выросли и сделались сильны, свирепы и беспощадны, и их темный властелин наполнил их страстью к разрушению и смерти; и они вырвались из ворот Ангбанда под покровом туч, которые Моргот послал впереди, и в тишине прошли в северные нагорья. Так внезапно огромная армия явилась в Белерианд и атаковала короля Тингола. В это время в его обширном королевстве многие эльфы вольно бродили в лесах или жили в мире небольшими общинами, далеко друг от друга. Лишь возле Менегрота в центре страны, и вдоль Фалас в земле моряков население было многочисленным; но орки обошли Менегрот с другой стороны, из лагерей с востока между Келоном и Гелионом, и вторглись далеко на запад, на равнины между Сирионом и Нарогом, разграбив и опустошив их; и Тингол был отрезан от Кирдана в Эгларесте.
       38. Тогда он призвал Денетора, и эльфы собрали силы со всего Региона до Ароса, и из Оссирианда, и случилась первая битва в Войнах Белерианда. И восточное воинство орков было зажато между армиями эльдар, севернее Андрама, на полпути между Аросом и Гелионом, и здесь было полностью разбито; и те, кто бежал на север, спасаясь от великого избиения, попали в засаду и были сражены топорами наугрим, вышедших из горы Долмед: немногие вернулись в Ангбанд.
       39. Но дорого досталась эльфам победа. Ибо эльфы Оссирианда были легко вооружены, несравненно хуже орков, - те были обуты в железо и прикрывались железными щитами, и несли огромные копья с широкими наконечниками. И Денетор был отрезан и окружен у холма Амон Эреб; там он пал, и все ближайшие родичи подле него, - прежде, чем воинство Тингола смогло прийти к нему на помощь. И, хотя смерть его была жестоко отомщена Тинголом, напавшим на тылы орков и сразившим многих, Зеленые эльфы с тех пор всегда оплакивали Денетора и не выбрали себе другого короля. После битвы некоторые вернулись в Оссирианд, и принесенные ими вести поселили великий страх среди остатков их народа, - так что с тех пор они больше никогда не вступали открыто в войну, но жили скрытно и осторожно. Многие же отправились на север, в охраняемое королевство Тингола, и слились там с его народом.
       40. И когда Тингол снова пришел в Менегрот, то узнал, что воинство орков на западе одержало победу и оттеснило Кирдана к самому Морю. Тогда он собрал всех, кто мог быстро откликнуться на его зов, в Нельдорете и Регионе; и Мелиан своею силой окружила все эти земли невидимой стеной теней и чар: то была Завеса Мелиан, которую с тех пор не мог пересечь никто против воли Мелиан или короля Тингола (разве только появится кто-то с властью большей, чем власть майя Мелиан). И так случилось, что эти внутренние земли, что долго звались Эгладором, были позднее названы - Дориат, хранимое королевство, или Земля под Завесой. В той земле был бдительный мир; но вокруг - гибельная опасность и великий страх, и слуги Моргота бродили повсюду, кроме безопасных гаваней Фаласа, окруженных стенами.

О приходе Нолдор

       41. Но уже дошли новые вести, не предвиденные никем в Средиземье - ни Морготом в своих подземельях, ни Мелиан в Менегроте; ибо никакие вести - ни с посланцами, ни с духами, ни даже в снах, - не доходили из Амана после гибели Дерев и сокрытия Валинора. В том же году по счету Валар (но почти семь лет спустя по позднейшему счету времени) Феанор приплыл из-за моря на белых кораблях телери, высадился в Устье Дренгист, и там сжег корабли возле Лосгар.
       42. И пламя этих костров увидел не только Финголфин, брошенный Феанором, но также орки и часовые Моргота. Нигде не сказано, что подумал Моргот в глубинах своей души при вести, что злейший его враг Феанор привел войско с Запада. Возможно, не слишком сильно был он напуган, ибо до сих пор не испытал еще на себе силы мечей нолдор; вскоре же стало ясно, что намерен он намерен изгнать их назад в море.
       43. Дренгист - длинный морской залив, отделивший Горы Эха от Эрид Ломин, оградивших с запада великую страну Хитлум. Таким образом, войско Феанора прошло с берегов во внутренние области Хитлума и достигло северного края Митримских Гор, где и встало лагерем в низине, лежащей возле огромного озера Митрим посреди одноименных гор.
       44. Но воинство Мелькора, орки и волки-оборотни, пробрались через проходы Эрид-ветрин и внезапно напали на Феанора, чей лагерь еще только укреплялся и готовился к обороне. И в тот час на серых полях Митрима произошла Вторая битва Войн Белерианда, - и впервые скрестилась мощь Моргота с доблестью нолдор. Дагор-нуин-Гилиат назвали ее, Битва под Звездами, ибо Луна еще не взошла. В этой битве нолдор быстро одержали победу, хотя были захвачены врасплох врагом, превосходившем их численностью. Но нолдор были сильны и прекрасны, ибо свет Амана еще не потускнел в их глазах.
       Стремительны были они, и в гневе своем несли смерть, а мечи их внушали ужас. Орки, разбегавшиеся пред ними, были изгнаны из Митрима после великой резни, и их преследовали на той огромной равнине, которая лежит севернее Дортониона и впоследствии была названа Ардгален. Там армии, отправившиеся на юг в долины Сириона и осадившие Кирдана, пришли оркам на помощь и нашли свою гибель. Ибо Келегорн, сын Феанора, услыхав об этом, устроил засаду с частью войска эльфов, и, напав на орков с холмов возле Эйтель Сирион, загнал их в Топи Серех. Воистину мрачными были вести, дошедшие наконец в Ангбанд, и Моргот был испуган и впал в уныние. Десять дней продолжалась эта битва, и после нее из всего войска, подготовленного им для завоевания королевств эльдар, вернулось не более жалкой горстки.
       45. Тем не менее была у него причина для великой радости, хотя и не ведомо ему было о том до поры. Ибо в сердце Феанора пылал гнев к врагам, и он не остановился, но продолжал преследовать остатки орков, думая (как говорили) так добраться до самого Моргота. И смеялся он громко, играя мечом, и радовался, что пренебрег гневом Валар и опасностями пути, и смог увидеть час своей мести. Ничего не ведал он об Ангбанде или о о тех великих силах, что так быстро собрал Моргот на защиту; но если бы и знал, это не заставило бы его отступить, ибо он был безумен и обречен, пожираемый пламенем собственной ярости. И вот он пробился вперед, далеко опередив авангард собственного войска, и увидел, что слуги Моргота повернули к заливу, а на помощь им из Ангбанда вырвались балроги. И здесь у границ Дор Даеделот, земли Моргота, Феанор был окружен с немногими друзьями, оставшимися подле него. Вскоре он остался один; но долго еще боролся, и смеялся, неустрашенный, хотя был охвачен огнем и покрыт множеством ран. Но в конце концов Готмог[*], предводитель балрогов, поверг его на землю, и здесь бы Феанор и погиб, если бы Майдрос и трое других его сыновей в эту минуту не пришли с отрядом на помощь; и балроги бежали назад в Ангбанд.
       46. Тогда его сыновья подняли своего отца и повезли обратно к Митриму. Но, когда они подъехали к Эйтель Сирион и уже вступили на дорогу, ведущую через горы, Феанор велел им остановиться. Ибо его раны были смертельны, и он знал, что пришел его час. И, бросив последний взгляд на склоны Эрид-ветрин, он увидел вдали шпили Тангородрима, мощнейшей из крепостей Средиземья, и в предсмертном озарении осознал он, что всей силы нолдор не хватит когда-либо разрушить их; но он проклял имя Моргота, и возложил на сыновей долг сдержать их клятву и отомстить за их отца. Потом он умер; но не было ему ни похорон, ни могилы, ибо столь пламенным был дух его, что, когда он отлетел, тело превратилось в пепел и развеялось подобно дыму; и подобных Феанору никогда более не появлялось в Арде, дух же его никогда не покидал чертогов Мандоса. Таков был конец жизни величайшего среди нолдор, деяния которого равно принесли им и величайшую славу, и величайшую скорбь.
       47. Вести об этих великих событиях пришли в Менегрот и Эгларест, и Серые эльфы исполнились изумления и надежды, ибо они ожидали большой помощи от своих могущественных родичей в обороне против Моргота, и помощь эта пришла, непредвиденная, с Запада в час величайшей нужды, и они вначале верили, что эти их родичи - посланцы валар и прибыли, дабы избавить своих собратьев от зла. А были Серые эльфы также из народа телери, а Тингол был братом Ольве в Альквалонде, но еще не было ничего известно об убийствах родичей, или об обстоятельствах изгнания нолдор, или о клятве Феанора. Но, хотя они еще не слышали о Проклятии Мандоса, оно вскоре начало действовать в Белерианде. Ибо оно проникло в сердце короля Тингола, заставив его сожалеть о днях мира, когда он был верховным владыкой над всей землей и населяющими ее народами. Обширны были земли Белерианда, и во многих местах пустынны и заброшены, и все же не с чистым сердцем приветствовал он могущественных князей Запада, пришедших в поисках новых владений.
       48. И таким образом с самого начала холодными были отношения между Тинголом и сыновьями Феанора, тогда как теснейшая дружба была бы необходима для противостояния Морготу; но [Дому >] сыновьям Феанора никогда не хотелось признавать над собою главенство Тингола и встать под его руку, не хотелось и просить дозволения, где им селиться или странствовать. И, когда некоторое время спустя в Белерианде узнали полную историю валинорских событий (и говорили впоследствии, что предательство тому было виной или злая воля), враждебность между Дориатом и Домом Феанора лишь усилилась, и почти не осталось ни помощи, ни согласия; и Моргот всячески старался разжечь вражду и ожесточение между ними. Но пока это зло еще не случилось, и первая встреча синдар и нолдор была пылкой и радостной, хотя поначалу переговоры давались им нелегко, ибо за время долгой разлуки языки калаквенди в Валиноре и мориквенди в Белерианде стали сильно отличаться друг от друга.

[временно пропущен большой кусок: Экскурс в историю языков Белерианда]

1497

       49. Моргот, увидев беспорядочное бегство своих армий и непредвиденную доблесть нолдор, был напуган и впал в уныние, и, желая выиграть время для новых злых умыслов, направил эмиссаров к Майдросу, притворившись, что хочет завязать с ним переговоры. Майдрос же притворился, что и он, со своей стороны, желает того же, - и оба замышляли зло друг для друга. И так случилось, что обе стороны, вопреки соглашению, явились на переговоры с большим войском, но у Моргота сил было больше, и Майдрос был разбит и взят в плен.
       50. Тогда Моргот сделал Майдроса заложником, и поклялся освободить лишь тогда, когда нолдоры уйдут либо в Валинор, либо еще куда-либо далеко от Белерианда - на юг; и, если они этого не сделают, то подвергнет Майдроса пыткам. Но сыновья Феанора знали, что Моргот обманет их, и не освободит Майдроса, что бы они ни сделали; и они были также связаны своей клятвой, и нельзя было им прекратить войну против Врага – ни по какой причине.

1498

       51. И тогда Моргот надел на правое запястье Маэдроса стальные оковы из преисподней, и так подвесил его над пропастью у западной башни Тангородрим, где никто не мог добраться до него. Но братья Маэдроса повернули назад и возвели в Хитлуме огромный укрепленный лагерь.

1500

       52. В это время Финголфин и последовавшие за ним, пересекли вздыбленные льды Хелькараксе, и пришли, наконец, с большими горестями и потерями на север Эндар; и сердца их полнились горечью. Едва же вступили они в Средиземье, как времена Звезд закончились, и наступило время Солнца и Луны, - как о том сказано в Хронике Амана.

ГС 1 [прим.переводчика – в оригинале YS – «Years of Sun»]

       53. И вот Солнце и Луна, созданные валар после гибели Дерев, впервые поднялись на небесах. Сначала появилась Луна, и едва она поднялась над тьмой, на Западе Финголфин велел протрубить в серебряные трубы, и начал свой поход в Средиземье; и длинные черные тени бежали впереди его воинства.
       54. Эльфы Средиземья взирали на новые события с надеждой и радостью; но слуги Моргота поразились; и Моргот послал духов тьмы напасть на лунного стража - Тилиона, и была битва на небесах. Но вскоре настал первый Восход Солнца, и вспыхнул он подобно великому пожару над вершинами Пелори, и зажглись облака во всем Средиземье, и курились, сияя точно золото, все туманы мира. В тот час Финголфин развернул свои голубые и серебряные знамена; цветы же пробудились от Сна Йаванны и распустились под ногами его воинства.
       55. Воистину напуган теперь был Моргот: в унынии спустился он в самые глубокие подземелья Ангбанда, и, созвав отовсюду своих слуг, выслал вперед гигантское дымное темное облако, пряча свои земли от света Дневной Звезды. Потому Финголфин прошел с Севера через укрепления королевства Моргота, не встречая сопротивления, и пересек Дор-Даэделот; все враги же спрятались под землей; но эльфы ударили в ворота Ангбанда, и вызов, пропетый их трубами, сотряс башни Тангородрим. И Майдрос услышал его среди своих мучений и громко закричал, но эхо поглотило его голос среди камней.
       56. С этого времени исчисляют Годы Солнца. Быстрее и короче они были, чем долгие Годы Дерев в Валиноре. Но се! В это время, - время Второй Весны Арды, - все необычайно ускорилось: рост, изменения, созревание; и все живое ширилось и множилось, численность эльдар возросла, и Белерианд сделался зеленым и прекрасным.
       57. Говорят, что во время первого Восхода люди, младшие дети Илуватара, пробудились в Хильдориен в самых срединных областях мира. Имя им было атани; но эльдар называли их также хильди, Пришедшие следом. В предания Белерианда они вошли ближе к концу его истории.

2.

       58. Финголфин протрубил свой вызов к бою, - но, будучи иного нрава, чем Феанор, и остерегаясь хитрых уловок Моргота, покинул Дор-Даэделот и повернул обратно к Митриму, ибо до него дошли вести, что там он найдет сыновей Феанора. И он желал также, чтобы горы послужили ему прикрытием, покуда его народ отдыхает и накапливает силы; ибо он увидел мощь Ангбанда и не рассчитывал, что тот падет от одного звука труб. Потому, подойдя к Хитлуму, он разбил временный лагерь и расположился на северном берегу озера Митрим.
       59. Но тогда не было любви в сердцах Финголфина и его народа к народу Феанора; и, хотя Финголфин узнал, что Феанор мертв, он считал сыновей сообщниками отца, и появилась опасность столкновения между двумя воинствами. Те, что пришли с Финголфином и Инглором, сыном Финрода, все еще были гораздо многочисленнее, несмотря на тяжелые потери, понесенные в пути, - и поэтому сторонники Феанора отступили перед Финголфином, перенеся свое поселение на южный берег, - и озеро легло меж народами.
       60. На самом деле многие из народа Феанора горько раскаивались в содеянном ими в Лосгар, и были поражены доблестью, что проявили друзья, оставленные ими в северных льдах, - и, если бы не стыд, приветствовали бы пришедших со смирением. Таким образом, нолдор ничего не достигли из-за лежащего на них проклятия, - в то время как Моргот был повергнут в страх и уныние, а слуги его напуганы внезапным светом. И Моргот выпустил из подземелий Ангбанда гигантские дымные испарения, спустившиеся с курящихся вершин Железных Гор, и восточный ветер пронес их над Хитлумом, затмив новое солнце, и они пали на поля и долины, и окутали воды Митрима, ставшие мрачными и ядовитыми.

5.

       61. Теперь Фингон Доблестный решил, - покуда их Враг еще не подготовился к войне, ибо земля сотрясалась на севере от грома кузниц Моргота, - исцелить долгую непримиримую вражду, разделившую нолдор. И сверх того, мысль о старинной дружбе с Майдросом пронзала его сердце скорбью, - хоть и не ведомо было еще ему, что Майдрос не забыл о нем во время сожжения кораблей. Потому он осмелился на деяние, занявшее заслуженно свое место среди подвигов князей нолдор: один, без чьего-либо совета, он отправился на поиски Майдроса; и тьма, что напустил Моргот, была ему в помощь: незамеченным проник он в твердыню своих врагов. В Квенте рассказано, как в конце концов он нашел Майдроса, пропев, - один среди темных гор, - валинорскую песнь; и как помог ему орел Торондор, отнесший его наверх к Майдросу; но стальные оковы никак не мог он снять иначе, чем отрубив прикованную руку. Так спас Фингон своего старого друга от мучений, и любовь их возобновилась; и ненависть между домами Финголфина и Феанора угасла. С тех пор Майдрос носил меч в левой руке.

6.

       62. Теперь вновь объединившиеся нолдор установили дозор на границах Дор-Даэделот: они держали свои главные силы на севере страны, - но повсюду рассылали своих посланцев, чтобы обследовать страны Белерианда и вступить в переговоры с жившими там народоми.
       63. Родичам Финрода позволено было проникнуть через Завесу Мелиан, ибо были они в близком родстве с самим Королем Тинголом (их мать, Эарвен, была дочерью брата Тингола). И вот Ангрод первым из изгнанников явился в Менегрот посланцем Инглора, и долго говорил с Королем, рассказав ему о деяниях нолдор на севере, их численности и устройстве войск; но он был искренен и мудр душой, и полагал, что все беды и горести ныне забыты, - и потому не сказал ничего о деяниях Феанора, но лишь о доблестной его кончине.
       64. И Король Тингол выслушал Ангрода, и, прежде чем тот ушел, сказал: "Так передай от моего имени пославшим тебя. В Хитлуме нолдор могут остаться, если пожелают, и могут они селиться в Дор Тонион, и в землях к востоку от Дориата до самого подножья гор Эрид Луин будет для них свободное место. Но в иных краях живет мой народ, и я не стану ограничивать его свободу, тем более – выгонять из собственных жилищ. Думайте же, о князья Запада, как вести себя, ибо я - Владыка Белерианда, и все желающие поселиться здесь должны слышать мое слово. Никому не позволено войти в Дориат и быть здесь, но лишь тем, кого я позову как гостей, либо тем, кто ищет меня в великой нужде."

7.

       65. Тогда нолдор держали совет в Митриме, желая обдумать эти условия и решить, как они смогут подружиться с Серыми эльфами, и не лучше ли собрать войско и выставить его для войны с Морготом. Для этого пришли они в Средиземье, - хотя северные земли многим казались холодными, а южные - более привлекательными, и они горячо желали новых домов, где их народ мог бы жить и умножаться в мире, вдали от военных лагерей в горах.
       66. На этот совет пришел Ангрод, вернувшийся из Дориата и передал слова Короля Тингола, - но холодным показалось нолдор его приветствие. Сыновья Феанора были разгневаны; и Майдрос смеялся, говоря: "Лишь тот король, кто сумеет сохранить свои владения, иначе его титул ничего не стоит. И одно лишь сделал Тингол: даровал нам земли, где нет его власти. И впрямь, если бы не появление нолдор, - Дориат был бы сегодня его единственным королевством. Итак, оставим его царствовать в Дориате, и пусть радуется, что имеет соседями сыновей Финве, а не найденных нами орков Моргота. Где-нибудь в другом месте все будет так, как хотим мы."
       67. Но Крантир, который не любил сыновей Финрода, и был самым грубым и скорым на гнев среди братьев, громко воскликнул: "Ужели?! Пусть сыновья Финрода не шныряют повсюду со своими россказнями и не пересказывают их этому Темному эльфу в его пещерах! Кто дал им право быть нашими посланниками на переговорах с ним? И, хотя они и пришли уже в Белерианд, пусть не забывают так скоро, что их отец был владыкой нолдор, хотя мать и из другого рода."
       68. Тогда Ангрод чрезвычайно разгневался и ушел с совета. Майдрос упрекнул Крантира за его слова; но большая часть нолдор с обеих сторон, услыхав эти слова, в глубине сердца встревожились и были напуганы свирепым духом сыновей Феанора, который, казалось, когда-нибудь вырвется наружу опрометчивыми словами или жестокостью.
       69. Таким образом, когда совет собрался выбрать того, кто обладал бы верховной властью над изгнанниками и стал главой среди всех князей, выбор всех, исключая лишь немногих, пал на Финголфина. И даже когда выбор стал известен, все свидетели вспомнили слова Мандоса, что Дом Феанора будет навечно назван Лишенными Наследства. Тем не менее сыновья Феанора приняли этот выбор с неудовольствием, за исключением Майдроса, хотя он и касался Майдроса ближе, чем других. Но Майдрос сдержал своих братьев, сказав Финголфину: "Даже если бы, о владыка, не легла между нами обида, все равно ты был бы выбран по праву старейшего в доме Финве и не последнего по мудрости."
       70. Но сыновья Феанора после этого покинули совет: вскоре после этого они оставили Митрим и отправились на восток в обширные и дикие земли между Химрингом и озером Хелеворн под горой Рерир. Эта область впоследствии была названа Предел Майдроса; ибо местные холмы и река слабо защищали от нападения с Севера; и там Майдрос с братьями держали дозоры, собирая всех приходивших к ним; и мало они имели дел со своими западными родичами, кроме случаев необходимости.
       71. И впрямь говорили, что то был план самого Майдроса, дабы уменьшить вероятность споров и столкновений, и потому, что горячо желал Майдрос, чтобы главная (как казалось) опасность нападения пала на него; со своей стороны он оставался в дружбе с домами Финголфина и Финрода, и с готовностью съезжался с ними на общие советы. Однако и он также был связан клятвой, хоть и уснувшей в то время.

20.

       72. В этом году Финголфин, Король нолдор, созвал великий совет и устроил пышное празднество, которое еще долгое время спустя вспоминали как Мерет Адертад, Праздник Воссоединения. Случилось это близ светлых заводей Иврин (откуда вытекал стремительный Нарог), ибо там, у подножия гор, ограждающих их с Севера, земли были зелены и прекрасны. Туда пришло много военачальников и эльфов из народов Финголфина и Инглора. Явились также Майдрос и Маглор, сыновья Феанора, вместе с воинами Предела; к ним присоединились Кирдан и многочисленный народ Гаваней, и немало Серых эльфов из ближних и дальних лесов и полей, и даже из Оссирианда пришли несколько нандор, представляя свой народ. Однако Тингол не прибыл из Дориата, - но прислал лишь двух посланцев, Даэрона и Маблунга, с приветственным словом. И во время Мерет Адертад немало держалось советов по доброй воле, и были принесены клятвы в дружбе и союзничестве, и много там было веселья и благих надежд; и верно, что наступили прекрасные времена мира, роста и цветения, когда вся земля радовалась, хотя Тень по-прежнему нависала над Севером.
       73. (Записано, что во время этого празднества говорили в основном на языке Серых эльфов, даже нолдор, которые с готовностью учили язык этой страны, в то время как синдар очень медленно овладевали языком Амана.)

50.

       74. И вот после долгого мира Инглор и Тургон путешествовали вместе, и ночью оказались возле Сумеречных Озер, - и там Ульмо наслал на них глубокий сон и тревожные сновидения. С тех пор по одиночке они искали в тех землях надежное и крепкое убежище, боясь, что Моргот вырвется из Ангбанда, как то предвещали их сны. (Позднее добавлено: "Но Тургон не нашел того, что искал, и вернулся в Ниврост".)

52.

       75. В том году Инглор и его сестра Галадриэль долго гостили у своего родича Тингола. И Инглор преисполнился удивления перед красотой и мощью Менегрота, и загорелся он желанием выстроить подобную же крепость для себя. Тогда он открыл свое сердце Тинголу, поведав ему о своих мечтах; и Тингол рассказал ему о пещерах под Высоким Фаротом на западном берегу Нарога, когда же Финрод собрался уезжать, дал ему проводников, дабы те отвели его к этому малоизвестному еще месту. Так Инглор пришел к пещерам Нарога и приступил к устройству глубоких залов и арсеналов, подобных Менегроту; и эта твердыня была названа Нарготронд. Поэтому нолдор прозвали Инглора - Фелагунд, Владыка Пещер, и это имя носил он до конца своей жизни. Но Галадриэль не уехала [позднее добавлено: "из Дориата"], и долго еще жила с Мелиан, с которой сильно подружилась.

53.

       76. ["В одиночестве путешествовал Тургон под покровительством Ульмо" позднее изменено >] В том году Ульмо явился к Тургону на берегах Нивроста, и призвал его отправиться дальше в одиночку, и под покровительством Ульмо он обнаружил долину, где впоследствии был построен Гондолин, - она была спрятана между гор, окруживших ее кольцом. Однако Тургон об этом никому не сказал, но начал втайне создавать план города, подобного Тириону на Туне, к которому стремилось его сердце изгнанника.

60.
Третья Битва

       77. Теперь Моргот, поверив донесению своих шпионов, что владыки эльдар странствуют в чужих землях и мало помышляют о войне, устроил проверку силам и бдительности своих врагов. Вновь нежданно его силы пришли в движение, и на Севере начались внезапные землетрясения, из трещин в земле вырывался огонь, и Железные Горы извергали пламя; армия же орков ворвалась в долину Сириона и попыталась проникнуть в самое сердце Белерианда. Но Финголфин и Майдрос не дремали, и, быстро собрав большое войско нолдор и синдар, разбили разрозненные отряды орков, прокравшихся в страну; главные же силы орков они отбросили, и загнали на поля Ардгален, и там окружили их, уничтожив всех до единого орков на виду у Ангбанда. То была Третья Битва в Войнах Белерианда, впоследствии названная Дагор Аглареб, Славная Битва.
       78. То была победа, - но одновременно и предостережение; и военачальники вняли ему, и впоследствии сплотили теснее военный союз, укрепив и усилив заставы, и начали осаду Ангбанда, длившуюся почти четыреста лет. И Финголфин в гордости считал, что никогда более Моргот не сможет прорвать осаду эльдар (если не случится предательства среди них самих). Однако нолдор не могли ни взять Ангбанд, ни вернуть сильмарили. И в годы осады война никогда полностью не прекращалась, ибо Моргот втайне ковал новое оружие, то и дело испытывая силу своих врагов. Кроме того, на самом севере кольцо вокруг его земель не смыкалось полностью; и хотя лед и снег не позволяли врагам Моргота держать дозоры в морозной пустыне, - зато ничуть не мешали его шпионам и посланцам тайно уходить и возвращаться.

       Следующий фрагмент текста в первоначальной записи начинался со слов: "В это время Моргот замыслил новое зло. Он приказал своим прислужникам захватывать эльдар живыми…" Он был заменен длинной вставкой на отдельной странице (см. ниже пп. 79-81); текст возвращается к первоначальному, начиная с предложения "И тогда он приказал оркорам захватывать эльдар живыми…" - и далее продолжается в п.81.

       79. Ни ему самому, и он этим воспользуется. Лишь теперь в Эрессеа мы узнали от валар и наших родичей, все еще живущих в Амане, что после Дагор-нуин-Гилиат Мелькор, чьи силы так долго атаковали эльдар, сам покинул Ангбанд на длительное время. Еще с момента пробуждения квенди его шпионы были бдительны, - и так до него вскоре дошли известия о появлении людей. Это показалось ему настолько важным, что он под прикрытием тени тайно отправился вглубь Средиземья, оставив Саурона, который был его правой рукой, командовать военными действиями. Ничего не ведали эльдар в то время о сделках Моргота с людьми, да и сейчас знают мало, ибо ни валар, ни люди ни говорили с ними об этом откровенно.
       80. Но даже в душах честных и чистых людей из племен Друзей эльфов, которых эльдар узнали первыми, они ясно видели тьму (подобно тому, как тень братоубийства и приговор Мандоса лежали на нолдор). Извратить или уничтожить все новое и чистое всегда было главным желанием Моргота; и эльдар не сомневались, что и в этот раз его действия преследовали ту же цель: ложью и страхом превратить людей во врагов эльдар, и повести их с востока против Белерианда. Однако этот замысел зрел медленно, и до конца не был осуществлен; ибо говорят, что люди поначалу были немногочисленны, в то время как Моргот все сильнее боялся вестей о растущих силах и объединении эльдар, и вернулся обратно в Ангбанд, оставив на востоке лишь нескольких своих слуг, да и то не слишком могущественных и хитрых.
       81. Если полагать все вышесказанное правдой, несомненно, что Моргот именно после своего возвращения замыслил новое зло, желая более всего посеять страх и раздор между эльдар в Белерианде. И он приказал оркорам захватывать любых эльдар живыми и связанными доставлять их в Ангбанд. Ибо таковы было его намерения - использовать их знания и искусство для своих собственных целей, насильно принуждая их работать; сверх того он получал удовольствие от пыток, а еще желал болью и страданиями исторгнуть у них сведения о делах и планах своих врагов. И действительно, некоторых он так устрашил своим ужасным взглядом, что никакие цепи им более не требовались, - но они исполняли его волю из одного лишь страха перед ним, где бы ни находились. Таких он освобождал и позволял вернуться к родичам, дабы сеять измену и предательство. И это тоже было следствием Проклятия Мандоса, - ибо вскоре эльфы стали все сильнее бояться тех, кто объявил о своем бегстве из рабства; и часто несчастным, что попались в ловушку орков, даже если удавалось спастись от непосильного труда, оставалось затем лишь скитаться по лесам вне закона, не имея друзей и пристанища.
       82. И хотя немало времени прошло до начала этих бедствий, говорят, что даже после победы в Третьей Битве некоторые из эльдар, попавшиеся ли бандам разбойников в лесах или слишком неосторожно преследовавшие врага, были захвачены и приведены к Морготу. И так он узнал многое из свершившегося со времени мятежа Феанора, и рад был видеть в тех событиях семена распрей и раздоров между своими врагами. Но и эльдар тогда узнали, что сильмарили сохранились и вставлены в Железный Венец, который Моргот носил, сидя на своем темном троне. Ибо нолдор все еще были могущественным народом, и лишь немногие могли быть так устрашены Морготом, что стали исполнять его волю, - но, бежав, они часто становились его смертельными врагами.
       83. В “Квенте Нолдоринва” подробно рассказано, как владыки нолдор и синдар обустроили земли после Дагор Аглареб и пока длилась осада Ангбанда. Здесь достаточно сказать, что [добавлено: на крайнем западе Тургон вначале терпеливо ждал в Нивросте к югу от Дренгиста между Эрид Ломин и морем; но…] Финголфин и Фингон владели Хитлумом, и их дом и главная крепость были в Эйтель Сирион; всадники же их разъезжали по полям Ардгален, ибо поначалу немногочисленные лошади быстро размножались, а травы Ардгален были в то время еще обильны и зелены. Немало предков этих лошадей прибыло из Валинора, ибо они были доставлены кораблем в Лосгар, и Майдрос подарил их Финголфину во искупление его потерь.
       84. Сыновья Финрода владели землями от Хитлума до восточной границы Дортониона. Инглор и Ородрет владели судоходным руслом Сириона, но Ангрод и Эгнор держали северные склоны Дортониона до самого Аглона, где начинался, как сказано выше, Предел Майдроса.
       85. Позади осадного кольца - от моря до Эрид Луин, к западу и востоку от Сириона, - простерлись обширные земли Белерианда. Хотя Финголфин в Хитлуме был верховным владыкой над всеми нолдор, Инглор, любимец всех эльфов, сделался величайшим правителем страны. Ибо Фелагунд был королем в Нарготронде, в то время как его братья Ангрод и Эгнор были его вассалами и правили Дортонионом; и у него также было укрепление на севере, в широком ущелье, по которому Сирион тек на юг, - между Эредветрин и Дортонионом. Там посреди реки возвышался остров, и на нем Инглор выстроил могучую сторожевую башню, Миннас-тирит, и назначив туда Ородрета командиром после постройки Нарготронда. Но на другой стороне Нарога все народы, жившие в тех землях: на юге до самого Устья Сириона, и от Неннинга на Западе до границ Дориата на востоке, - признали его своим правителем. Лишь в Эгларесте, и к западу от Неннинга до моря, владыкой был Кирдан Корабел, хотя он всегда был в тесной дружбе с Нарготрондом.
       86. Дориат в центре страны был королевством Тингола; и на востоке обширные земли к югу от Предела Майдроса и до самых границ Оссирианда считались владением сыновей Феанора. Но немногие жили в тех краях, кроме охотников и странствующих Серых эльфов, и там укрылись Дамрод и Дириель, и пока длилась осада, они редко появлялись на севере. Порой и другие владыки эльфов наезжали туда издалека, дабы поохотиться в зеленых лесах; но никто никогда не переходил через Эрид Луин и не взглянул на Эриадор на востоке, исключая лишь Зеленых эльфов, чьи родичи жили и в более дальних землях. Поэтому даже в позднее время очень мало вестей приходило в Белерианд о событиях в восточных землях.

60-445

       87. Ибо пока длилась осада Ангбанда, большая ее часть была временем радости, и пока мечи нолдор сдерживали злобу Моргота, земля наслаждалась мирной жизнью под новым светилом, - Моргот же более всего помышлял о гибели нолдор, и менее обращал внимание на остальное Средиземье. Поэтому в то время число людей возросло, [и они вступали в переговоры с Темными Эльфами из Восточных земель изменено на:> ] и некоторые из них общались с эльфами Средиземья, / и многому у них научились. [Говорят, что от эльфов люди научились азам многих своих языков. Так дошли до людей слухи о Благословенных Королевствах (sic) Запада и Силах, что живут там; и многие из Атанатари, Отцов людей, в своих странствиях зашли еще далее на запад. Этот фрагмент был изменен следующим образом: >] Говорят, что от эльфов люди научились азам западных человеческих языков; от них же они прослышали о Благословенных Королевствах Запада и о Силах Света, что живут там. Поэтому многие из Атанатари, Отцов людей, в своих странствиях зашли еще далее на запад, убегая от заманившей их в ловушку тьмы. Ибо Друзьями эльфов были те, кто раскаялся и восстал против Темной силы, подвергаясь жестоким преследованиям и притеснениям от тех, кто поклонялся ей, и их слуг.

64.

       88. Тургон в Нивросте вновь ощутил беспокойство, что поселил Ульмо в его сердце, и потому собрал он весь свой народ, - почти третью часть нолдор народа Финголфина (но никого из синдар не было среди них), - и они вместе с женами и имуществом тайно отправились на юг Эред-ветрин: лишь немногие знали, куда идут. Но Тургон пришел в Гондолин, и народ его спешно начал постройку задуманного им города; и они поставили там стражу, мимо которой никто не мог пройти к ним.
      [Этот аннал позднее был изменен на:]
      89. Тургон в Нивросте вновь ощутил беспокойство, что поселил Ульмо в его сердце, и потому собрал он наиболее искусных умельцев из своего народа и тайно повел в Гондолин, где они начали строить хорошо укрепленный город, задуманный Тургоном; и они поставили там стражу, мимо которой никто не мог пройти к ним.

65.

      90. С помощью нолдор (чьи искусство и умения далеко превосходили искусства синдар) Бритомбар и Эгларест были окружены великими стенами, внутри же ограды возведены были дивные города, и гавани с причалами и каменными набережными. К западу же от Эглареста на мысу возведена была башня Ингилдон - дабы наблюдать за морем; хотя, как оказалось, в том не было нужды. Ибо никогда Моргот не пытался строить корабли или вести войну с моря. Все слуги его остерегались и избегали воды, и ни один не посмел бы приблизиться к морю, исключая крайнюю необходимость.

66.

      91. Как уже помянуто, Галадриэль, дочь Финрода, пришлась по душе Мелиан и они жили вместе. И порой они говорили друг с другом о Валиноре и прежнем блаженстве; но о том, что случилось после черного часа гибели Дерев, Галадриэль никогда не говорила, - но всегда умолкала.
      92. И однажды молвила Мелиан: "Какое-то несчастье лежит на тебе и твоей родне. Лишь это смогла я разглядеть в тебе, но все остальное сокрыто от меня; ибо никаким зрением или мыслью не могу я проникнуть в то, что произошло или происходит на Западе: тень окутала земли Амана и простерлась далеко в море. [Не поведаешь ли?.. – изменено на: >] Почему ты не поведаешь мне более?" "Потому что это несчастье в прошлом", - отвечала Галадриэль, - "и не желала бы я ныне тревожить радость и веселье воспоминаниями. И хотя сейчас еще сияет надежда, - быть может немало горя ждет впереди".
      93. Тогда Мелиан посмотрела ей в глаза и сказала: "Не верю я в то, что нолдор пришли посланцами валар, как говорили вначале – несмотря на то, что вовремя явились они в час нашей нужды. Ибо - увы! - никогда не говорят они о валар, а их верховные владыки не приносят посланий Тинголу: ни от Манве или Ульмо, ни даже от Ольве, - брата короля, - и его родного народа, уплывшего за море. Отчего же, о Галадриэль, высокий народ нолдор был принужден уйти из Амана, подобно изгнанникам? И какое зло лежит на сыновьях Феанора, что стали они столь жестоки и надменны? Близка ли я к правде?"
94. "Близка, о владычица", - отвечала Галадриэль, - "хотя не были мы изгнаны, а ушли по собственной воле, - но вопреки воле валар. И одна цель вела нас, несмотря на великие опасности и мнение валар: отомстить Морготу и возвратить украденное им." И Галадриэль поведала Мелиан о сильмарилях и убийстве короля Финве. Но ни слова не сказала она ни о Клятве, ни о Резне, ни о сожжении кораблей.
      95. Но Мелиан смотрела ей в глаза во время ее речи, и сказала: "Ныне ты многое поведала мне, и еще больше я постигла. Завесой тьмы скрыла ты долгий путь из Тириона, но я прозреваю там зло, о котором следует узнать Тинголу ради безопасности"
      "Возможно," - сказала Галадриэль, - "только не от меня".
      96. И тогда Мелиан более не говорила с Галадриэль об этом; но рассказала королю Тинголу все, что услышала о сильмарилях. "Велика их ценность" - молвила она, - "ибо даже сами нолдор не до конца осознают их величие. Ибо - увы! - свет Амана и судьбы Арды заперты отныне в творениях Феанора, что ушел навеки. И предрекаю я, что вся сила эльдар не вернет их; и мир будет разрушен в грядущих битвах, прежде чем силой вырвут их у Моргота. Внемли же! Феанора они погубили (и догадываюсь я, что многих других); но первой смертью, что принесли они и еще принесут, была смерть друга твоего Финве. Моргот убил его, прежде чем бежал из Амана."
      97. В горе и недобрых предчувствиях молчал Тингол; но наконец сказал: "Теперь стал мне понятен приход нолдор с Запада, - чему прежде я весьма дивился. Не на помощь нам (разве что совпал случай) явились они; ибо валар предоставили оставшихся в Средиземье собственной судьбе, пока не придет крайняя нужда. Отмстить и вернуть утерянное пришли нолдор. Но тем более я уверен, что станут они нам союзниками против Моргота, - ибо нельзя предположить даже возможность соглашения между ними.
      98. Но Мелиан сказала: "Верно, что за этим пришли они, - но не только. Остерегайся сыновей Феанора! Гнев богов подобно тени лег на них; я же ясно вижу, что они содеяли зло в Амане, и зло причинили своим родичам. Лишь на время утихли печали, что разделили князей нолдор".
      99. Но Тингол сказал: "Что мне до этого? О Феаноре я лишь слыхал, - но в рассказах тех он воистину велик. О его сыновьях я слышал немного хорошего, - но зато они выказали себя смертельными врагами нашего врага."
      "Неоднозначны могут быть их слова и намерения", - сказала Мелиан; и с тех пор они больше не говорили об этом.

67.

      100. Вскоре однако среди синдар распространились слухи о деяниях нолдор до их прихода в Белерианд. Лишь теперь, - но не в то время, - стало ясно, откуда ползли слухи, и нетрудно предположить, что зловещая правда была дополнена и отравлена ложью. Так Моргот избрал синдар для первого злобного удара, - ибо они были неосторожны и доверчивы, и плохо знали его. Потому Кирдан, услышав эти мрачные пересуды, был встревожен. Он был мудр и быстро понял, что эти рассказы, - правдивые или ложные, - были следствием злого умысла; но решил, что зло исходило от князей нолдор и взаимной зависти между их домами. Потому он отправил посланцев к Тинголу с известием об услышанном.
      101. В то время сыновья Финрода вновь гостили у Тингола, ибо желали навестить сестру свою Галадриэль. И Тингол, взволнованный, в гневе обратился к Инглору: "Несчастие содеял ты мне, о родич, утаивая от меня столь важные известия. Внемли же! Ныне узнал я обо всех злодеяниях нолдор".
      102. Но Инглор отвечал: "Какое же несчастье причинил я тебе, владыка? И какие злодейства, свершенные нолдор в твоих землях, так печалят тебя? Не сделали они ничего дурного ни королевскому твоему сану, ни твоему народу, - и даже не помышляли.
      103. "Дивлюсь я тебе, сын Эарвен", - молвил Тингол, - "что явился ты к столу своего родича с руками, обагренными кровью родни твоей матери, - и ни слова не молвишь в свое оправдание, не просишь прощения!"
      104. Не на шутку встревожился Инглор, но смолчал, ибо не мог защититься иначе, чем обвинив остальных князей нолдор, а этого он не хотел делать пред Тинголом. Но в сердце Ангрода вновь вскипели горькие воспоминания о словах Крантира, и он воскликнул: "Не ведаю я, откуда и какую ложь услыхал ты, о владыка, - но на наших руках нет крови. Не повинны мы ни в чем, кроме безрассудства, ибо послушались речей лютого Феанора, что одурманили нас подобно вину. Никакого зла не свершили мы в пути, но сами претерпели великую обиду, - и все простили. И за это прослыли мы твоими ябедниками и доносчиками, и предателями нолдор. Ты видишь, что это неправда, - ибо из преданности мы молчали пред тобой, и тем заслужили твой гнев. Но довольно с нас подобных обвинений, - узнай же и ты истину". И с горечью поведал он о сыновьях Феанора, рассказав о кровопролитии в Альквалонде, приговоре Мандоса, и о сожжении кораблей в Лосгар. "Почему же мы, выжившие во Вздыбленных Льдах, должны носить имя братоубийц и предателей?" - вскричал он.
      105. "Однако и на вас лежит тень Мандоса", - сказала Мелиан. Но Тингол долго молчал, прежде чем заговорить вновь. "Уходите!" - сказал он. - "Ибо сердце мое пылает. Позже вы сможете вернуться, если пожелаете. Ибо я не захлопну дверей пред своими родичами, против своей воли поддавшимися злому обману. С Финголфином и его народом я также сохраню дружбу, ибо страданиями искупили они свершенное ими зло. И в общей ненависти к Силе, наславшей все эти скорби, должны исчезнуть наши раздоры".
      106. "Но внемлите же! Никогда более не должен касаться моего слуха язык тех, кто убивал мою родню в Альквалонде! И во всем моем королевстве не прозвучит более открыто этот язык, пока я здесь владыка. Пусть все синдар слышат мой приказ - никогда не говорить на языке нолдор и не отвечать на нем. И все, кто употребляет его, будут считаться братоубийцами и нераскаянными предателями родни своей".
      107. С тяжелым сердцем покинули Менегрот сыновья Финрода, видя исполнение слов Мандоса, и что никто из последовавших за Феанором не сумеет ускользнуть от тени, которая лежит на его доме. И стало по слову Тингола; ибо синдар по всему Белерианду услышали его приказ и с тех пор отказались от языка нолдор, и избегали даже тех, кто вслух говорил на нем; изгнанники же приняли язык синдар для повседневного общения [исключая лишь Гондолин, где нолдор не смешивались с другими народами, но это до поры держалось в тайне изменено на >], и на Высокой речи Запада говорили лишь владыки нолдор в своем кругу, однако повсюду, где жил их народ, она сохранялась как язык знания.

102.

      108. Записано, что примерно в это время был достроен Нарготронд, и сыновья Финрода собрались там на празднество; Галадриэль же прибыла из Дориата и поселилась в Нарготронде на время. А у король Инглор Фелагунд не был женат, и Галадриэль спросила его о причине; но, пока она говорила, предвидение снизошло на Фелагунда, и он ответил: "Мне также суждено дать клятву, и должен я быть свободен, чтобы выполнить ее и уйти во тьму. И от всего моего королевства не останется ничего, что мог бы унаследовать сын".
      109. Но говорили, что до того часа столь расчетливые мысли не руководили им; ибо он был влюблен в Амариэ из ваниар, - но ей не позволили отправиться с ним в изгнание.

116.

      110. Спустя пятьдесят лет после прихода Тургона из Нивроста Гондолин (согласно его хроникам) был полностью достроен. Но ничего не узнали об этом, и никто из родичей Тургона не был приглашен на праздник.
      [Этот аннал позднее был вычеркнут и заменен на пп.111-13:]
      111. В этом году, после пятидесяти [добавлено: и двух] лет тайного и тяжкого труда Гондолин был полностью достроен. Потому Тургон приготовился отбыть из Нивроста и покинуть свои прекрасные чертоги в Виниамаре под горой Тарас; и тогда [ибо Ульмо в последний раз сам явился к нему изменено на >] Ульмо еще раз явился к нему / и сказал: "Ныне, Тургон, ты должен наконец отправиться в Гондолин; я же распространю свою силу на долину Сириона, так что никто не проследит твой путь, и никто не найдет сокрытого прохода в твою землю против твоей воли. Долее всех королевств эльдалиэ выстоит Гондолин против Мелькора. Но не люби его слишком сильно, и помни, что истинная надежда нолдор лежит на Западе и придет с моря".
      112. И Ульмо предупредил Тургона, что на нем также лежит Приговор Мандоса, который Ульмо не в силах снять. "Может случиться так", - сказал он, - "что проклятье нолдор найдет и тебя ранее срока, и предательство пробудится в твоих стенах. Тогда огонь будет угрожать им. Но если эта опасность будет близка, тогда именно из Нивроста придет тот, кто предупредит тебя, и через него – превыше огня и разрушений, - придет надежда для эльфов и людей. Потому оставь в этом доме доспехи и меч, которые отыщет он здесь в грядущие годы, и так ты признаешь его и не обманешься." И Ульмо показал Тургону, какие доспехи, шлем и меч должен он оставить здесь.
      113. Затем Ульмо вернулся в море; и Тургон послал вперед весь свой народ (почти третью часть нолдор Дома Финголфина, и еще больше синдар), и они втайне отряд за отрядом они отправились под сенью Эред Ветион, и так незамеченными пришли в Гондолин вместе с женами и всем имуществом, и никто не узнал, куда они делись. Последним же поднялся Тургон: со своими советниками и домочадцами он в молчании прошел чрез горы, - и сокрытые горные врата захлопнулись за ним. Ниврост же опустел и оставался безлюдным до самой гибели Белерианда.

150.

      114. Народ Крантира сына Феанора поселился за верхним течением Гелиона, возле озера Хелеворн под сенью Голубых гор. Говорят, что в то время они впервые взошли в горы и оттуда взглянули на восток: обширным и диким показалось им Средиземье. И так случилось, что народ Крантира первым столкнулся с наугрим, которые после нападения Моргота и прихода нолдор прекратили торговые дела в Белерианде. Но мало приязни было между нолдор и гномами, - хотя оба народа любили искусную работу и стремились учиться. Ибо гномы были скрытны и скоры на обиду, Крантир же в надменности своей едва скрывал свое презрение к уродливости наугрим, а его народ подражал своему владыке. Но поскольку оба народа боялись и ненавидели Моргота, они заключили союз, - немало выгодный для обоих. Ибо наугрим в те дни владели секретами искусных ремесел, а кузнецы и каменщики Ногрода и Белегоста прославились меж своих родичей; и так нолдор получили огромные запасы железа, а их арсеналы наполнились запасами оружия и доспехов. Более того, с тех пор и покуда держалась власть Майдроса, вся торговля с рудников и копей гномов шла чрез руки Крантира, скопившего огромные богатства.

155.

      115. Вновь после длительного затишья Моргот (которому было ведомо о бдительности Майдроса) попытался захватить врасплох Финголфина. На заснеженный север послал он армию, которая оттуда свернула на запад, а после - на юг и вышла к берегам залива Дренгист, откуда легко войти в самое сердце королевства Хитлум. Но армию вовремя выследили и поймали в ловушку средь холмов в устье залива, и большинство орков было сброшено в море. Эту битву не причислили к великим: то была лишь самая опасная из множества пробных атак, предпринимаемых время от времени Ангбандом против кольца осады.
После этого установился многолетний мир, и не было открытых нападений; ибо Моргот понял теперь, что одни орки без поддержки ни за что не справятся с нолдор, - разве что будет их столько, сколько не собрать ему. Потому Моргот искал новых решений, в глубине души начав думать о драконах.

260.

      116. И вот Глаурунг, первый из Урулоки, огнедышащих драконов Севера, ночью приполз от врат Ангбанда. Он был еще молод, - ибо жизнь этих змеев длинна и медленна, - и вырос едва наполовину, но эльфы в ужасе бежали от него к Эредветрин и Дортониону; и он осквернил поля Ардгален. Тогда Фингон, князь Хитлума, выехал против него и окружил кольцом стремительных конных лучников. И Глаурунг в страхе бежал пред их стрелами куда глаза глядят, ибо панцирь его еще не был крепок; и не возвращался много лет. Но Моргот был недоволен, что Глаурунг показался преждевременно; и после его поражения настал долгий мир, что длился почти двести лет. В это время случались лишь стычки на северных границах, а Белерианд процветал и богател; нолдор же возвели крепости и прекрасные жилища, и создали немало прекрасного: стихи, и повести, и ученые книги. И во многих землях нолдор и синдар стали смешиваться и говорить на одном языке; хотя различия между ними оставались: нолдор чистых кровей были крепче духом и телом, - могучие воины и великие мудрецы; они строили из камня, и более любили склоны холмов и степные просторы. Зато синдар были искуснее в музыке, и голоса их звучали чище и красивее - кроме одного лишь Маглора сына Феанора, - и они любили леса и берега рек; некоторые же по-прежнему бродили повсюду, нигде не оставаясь надолго, и пели во время своих странствий.

(Исфин и Эол)

      В этом месте рукописи мой отец вставил аннал об Исфин и Эоле, относящийся к 316 году, заменивший вычеркнутый аннал номер 471. Новый аннал написан на обороте страницы делового календаря за ноябрь 1951 г.; там же добавлено еще два аннала на ту же тему за годы 320 и 400. Будет понятнее и удобнее привести все четыре аннала, - первоначальный, номер 471, и три более поздних, - вместе.

      117. [Отвергнутый аннал за 471 год] В этом году Исфин Белая, сестра Тургона, устав от города и желая увидеть своего брата Фингона, ушла из Гондолина против воли и совета Тургона и заблудилась в темных чащах Бретиль. Там Эол Темный Эльф, что всегда скрывался в лесу, встретил ее и взял в жены. Жил он в самой глубине чащи и остерегался солнца, мечтая о возвращении звездного света; ибо так жил он с самого прихода в Белерианд, и не участвовал ни в каких делах своих родичей.

316.

      118. Исфин Белая, сестра Тургона, устав от города, ушла из Гондолина против [воли заменено на >] желания Тургона. Однако она не отправилась к Фингону, как он просил, - но искала пути на восток, в землю Келегорма и его братьев, с которыми была в дружбе еще в Валиноре. Но она ускользнула от эскорта в тенях Нан Дунгортин, и продолжила путь одна; и наконец пришла в Нан Эльмот. Там она поддалась чарам Эола Темного Эльфа, что всегда скрывался в лесу и остерегался солнца, мечтая о возвращении звездного света. Эол взял ее в жены, и она поселилась с ним, и никаких вестей о ней не пришло к ее родичам; ибо Эол не позволял ей ни ездить в другие края, ни даже уходить далеко, иначе как в темноте или в сумерках.

320.

      119. Исфин Белая в Нан Эльмот родила Эолу Темному Эльфу сына; и она хотела дать ему имя (?) Фингол [добавлено: дур], но Эол назвал его Глиндур [позднее > Маэглин]; ибо так назывался изобретенный Эолом металл: темный, одновременно гибкий и прочный, - и таким же был его сын.

400.

      120. Тогда Исфин и ее сын Глиндур [позднее > Маэглин] сбежали из Нан Эльмот от Эола Темного Эльфа в Нан Эльмот, и явились в Гондолин, где Тургон принял их радостно, ибо считал свою сестру мертвой или без вести пропавшей. Но Эол, тайком преследуя их, нашел сокрытый путь, и под стражей был приведен к Тургону. Благожелательно принял его Тургон, - но Эол был полон гнева и ненависти к нолдор; в злобе говорил он, требуя дать ему уехать вместе с сыном. И когда ему отказали, он попытался убить Глиндура [имя не исправлено] отравленным дротиком; но Исфин бросилась вперед, закрыв собою сына, была ранена, и умерла в тот же день. Потому Эол был приговорен к смерти, и сброшен с высоких стен Гондолина; и, умирая, он проклял своего сына, предрекая ему ту же смерть. Но Глиндур [позднее > Маэглин] остался в Гондолине и добился славы и величия при дворе.

370.

      121. Беор, старейший из Отцов людей на Западе, родился к востоку от гор.

388.

      122. Халет Охотник родился в Эриадоре.

390.

      123. В Эриадоре родился Хадор Златовласый, чей род позднее стал прославленнейшим среди всех Друзей эльфов.

400.

      124. Рассказывается в Квенте, что Король Инглор Фелагунд отправился на охоту в восточные леса, и в Оссирианде он встретил Беора и его народ, недавно пришедших из-за гор. Беор стал вассалом Фелагунда, отправившись вместе с ним в западные земли, и до самой смерти оставался подле него; и великая любовь была промеж ними. В том же году в восточном Белерианде родился Бреголас сын Беора.

402.

      125. Тогда случилась битва на северных границах, ожесточеннее прочих со времени поражения и бегства Глаурунга; ибо орки попытались проникнуть в Аглонский проход. Сыновья Финрода пришли на помощь Майдросу и Маглору, - и с ними был Беор, первым из людей обнаживший меч на стороне эльдар. В том же году родился Барахир сын Беора, который после поселился в Дортонионе.

413.

      126. Родился Хундор сын Халета.

417.

      127. Галион Высокий, сын Хадора, родился [под сенью Эрид Линдон исправлено на: > ] в Эриадоре.

419.

      128. Гундор сын Хадора родился под сенью Эрид Линдон.

420.

      129. В этом году Халет Охотник пришел в Белерианд из Эриадора. Вскоре после этого явился также Хадор Златовласый с большими отрядами. Халет остался в долине Сириона, а его народ скитался и охотился, не подчиняясь никаким князьям, - поселения же их были спрятаны в глубине леса Бретиль между Тайглином и Сирионом, среди гигантских тенистых деревьев, где прежде никто не осмелился селиться. Хадор, чей народ происходил с севера, прослышал, что в Хитлуме есть земли для заселения, и стал вассалом Финголфина; он получил обширные земли в Хитлуме в районе Дор-Ломин, и войско короля усилилось с его приходом. В то время великая любовь царила между эльдар и домом Хадора, и народ Хадора стал первым среди людей, забывших собственный язык и заговоривший на языке эльфов Белерианда.
      130. Говорят, что никто кроме Инглора, не советовался об этом с королем Тинголом. И тот был сильно недоволен невниманием, к тому же еще задолго до первых вестей его тревожили сны о приходе людей. Потому он приказал, чтобы люди селились лишь на севере, в Хитлуме и Дортонионе, и чтобы владыки, которым они служат, отвечали за их деяния. И молвил он: "Никто из людей не войдет в Дориат, покуда стоит мое королевство, даже люди дома Беора, что служат любезному мне Инглору".
      131. Промолчала тогда Мелиан, но после сказала Галадриэль: "Ныне надвигаются великие перемены. Внемли же! Воистину придет сюда человек из дома Беора, и Завеса Мелиан не сдержит его, ибо будет послан роком сильнее всей моей власти; и песни об этом, рожденные в те дни, будут жить и тогда, когда переменится все Средиземье".

422.

      132. Тингол по просьбе Инглора дозволил народу Халета жить в Бретиле, ибо они подружились с лесными эльфами.
      133. В это время силы людей и нолдор соединились, и их надежды воскресли, а осада Моргота ужесточилась; ибо народ Хадора привык к холоду и долгим странствиям, и не боялся заходить далеко на Север, наблюдая за всеми передвижениями врага. Теперь Финголфин, помня о нависшей опасности, задумал атаку на Ангбанд, - ибо Моргот оставался на свободе, замышляя в своих подземельях новые злодеяния, которые никто не в силах предвидеть до их воплощения. Но земли эльдар процветали, и большинство было довольно положением дел, медля начать наступление, во время которого многие, несомненно, погибли бы, завершись оно равно победой или поражением. Потому замыслы Финголфина были отложены, и в итоге окончились ничем.
      134. К этому времени люди Трех Домов умножились; они научились у эльдар мудрости, мастерству и прекрасной речи, и походили на них более любого когда-либо существовавшего народа, хотя с радостью повиновались эльфийским владыкам и хранили им верность; и тогда еще никакие печали не разделили два народа.
      135. Люди народа Беора были черноволосы или с каштановыми волосами, с ясными лицами и серыми глазами. Стройны, отважны и выносливы были они, - но ростом уступали эльдар тех дней. Ибо воистину высоки были нолдор, подобно могучим и величавым людям поздних эпох. Но даже их превосходили люди Хадора силой и ростом, - то были сильнейшие из Детей Эру, быстрые разумом, смелые и стойкие. Большей частью были они златоволосы и синеглазы[*] , а женщины их были высоки и красивы. Лесные жители народа Халета походили на них, но были шире в кости и меньше ростом.

423.

      136. Народ Хадора пришел в Дорломин. [Этот аннал добавлен позднее карандашом].

[425 >] 424.

      137. Барагунд сын Бреголаса сына Беора родился в Дортонионе.

428.

      138. Родился Белегунд, брат Барагунда.

432.

      139. Берен, сын Барахира сына Беора родился в Дортонионе; позднее его называли Эрхамионом Одноруким и Камлостом Пусторуким. Матерью его была Эмельдир Мужественное Сердце.

436.

      140. Хундор сын Халета женился на Глорвендиль, дочери Хадора.

441.

      141. Хурин Стойкий, сын Галиона сына Хадора родился в Хитлуме. В том же году родился Хандир сын Хундора.

[445 >] 443

      142. Родилась Морвен Эледвен, Эльфийское сияние, дочь Барагунда. Она была прекраснейшей из всех смертных дев Древних Дней.

444.

      143. Родился Хуор, брат Хурина.

450.

      144. Родилась Риан дочь Белегунда, мать Туора Благословенного. В том же году Беор Старый, отец людей, умер от [древних лет (в оригинале “old age” – прим.пер.) изменено на >] старости. Тогда эльдар впервые увидели [смерть от усталости, не от ран или болезни" - позднее изменено карандашом на >] быстрое угасание человеческой жизни и смерть не от ран или горя; и они поразились судьбе людей, и сильно горевали, видя краткость отпущенного им срока. Править народом Беора стал Бреголас.

455.

      145. Жестокий Год. И вот пришел конец миру и радости. Зимой в начале года, Моргот явил наконец долго копившиеся им силы, стремясь сокрушить одним могучим ударом осадное кольцо у Ангбанда, разгромить нолдор и разрушить весь Белерианд. Битва началась внезапно, ночью в середине зимы, и первый страшный удар обрушился на сыновей Финрода. Дагор Браголлах назвали ее, Битва Внезапного Пламени. Потоки огня стекали с Тангородрима, - впереди же шествовал вошедший в полную силу Глаурунг, Отец Драконов. Зеленые равнины Ардгален были выжжены, став мрачной пустыней, где ничто не росло; и потому их назвали теперь Анфауглит, Удушливая Пыль.
      146. Во время атаки пали сыновья Финрода Ангрод и Эгнор, защищая Дортонион, - и вместе с ними был убит Бреголас и многие воины из народа Беора. Но Барахир, брат Бреголаса, сражался дальше к западу возле ущелий Сириона. Там король Инглор Фелагунд, спешивший с юга, потерпел поражение и был окружен вместе с малым отрядом в Топях Серех. Но Барахир подоспел туда с храбрейшими своими воинами, прорвал окружение орков и спас эльфийского короля. Тогда Инглор дал Барахиру свое кольцо, драгоценную реликвию своего дома в знак своей клятвы оказать любую помощь Барахиру или его родичам в час нужды. Потом Инглор отправился на юг к Нарготронду, но Барахир вернулся в Дортонион спасти оставшихся людей Беора.
      147. Финголфин и Фингон выступили из Хитлума на помощь сыновьям Финрода, но их загнали обратно в горы с тяжелыми потерями. Постаревший [позднее добавлено - старый и 65-летний]Хадор, пал у Эйтель Сирион, защищая своего владыку, и вместе с ним пал Гундор, его [добавлено позднее - младший] сын, пронзенный многими стрелами. Тогда Галион Высокий принял владычество над Домом Хадора.
      148. К Пределу Майдроса также подошла огромная армия, и сыновья Феанора были разбиты. Майдрос и Маглор доблестно удерживали возвышенность Химринг, и Моргот не смог взять построенную там огромную крепость; но орки прорвались с другой стороны, через Аглон между Гелионом и Келоном, и вторглись глубоко в Восточный Белерианд, разоряя его и гоня эльдар пред собой; Крантир же, Дамрод и Дириэль бежали на юг. Келегорн и Куруфин держали большие силы за Аглоном, включая немало конных лучников, но их опрокинули, а Келегорн и Куруфин с трудом спаслись бегством, отправившись на запад вдоль северных границ Дориата с уцелевшим конным эскортом, и так пришли наконец в долину Сириона.
      149. Тургон не участвовал в этой битве, как и люди Халета, исключая лишь немногих. [Следующий отрывок, до конца п. 150, позднее был вычеркнут: Говорили, что осенью до начала Внезапного Пламени, Хурин сын Галиона жил, по обычаю северных народов, в доме Халета воспитанником, так что Хандир и Хурин, примерно одного возраста, много времени проводили вместе; и, охотясь в долине Сириона, они нашли [случайно или по воле судьбы > изменено на: ] по воле судьбы или по желанию Ульмо спрятанный вход в долину Тумладина, где стоял хранимый город Гондолин. Там их схватила стража и доставила к Тургону, и они увидели город, о коем никто еще не знал, кроме тех, кто жил там, да еще владыки орлов Торондора. Но Тургон принял их милостиво, ибо [принесенные струями Сириона послания и сны от Владыки Вод Ульмо предупреждали его, что близится время горестей, когда ему потребуется помощь людей > изменено на:] Ульмо, Владыка Вод, предупредил его по-доброму отнестись к народу Дома Хадора, откуда в час нужды придет к нему великая помощь.
      150. Говорили, что Тургон проникся симпатией к маленькому Хурину, и пожелал оставить его в Гондолине; но мрачные вести принес Торондор о великой битве, и Хандир и Хурин захотели уехать, дабы разделить беды со своим народом. Потому Тургон отпустил их, но они дали ему клятву сохранить тайну и никогда не говорить ничего о Гондолине; однако Хурин успел понять часть замыслов Тургона, хотя тот и таил их в глубинах сердца].
      151. Когда Тургон узнал о прорыве осады вокруг Ангбанда, то отправил тайных посланцев к устью Сириона и на остров Балар, и там [следующий кусок был вычеркнут и заменен другим >: было построено много быстроходных кораблей. И многие отплыли оттуда по поручению Тургона на поиски Валинора, дабы молить валар о прощении и помощи, но ни один не приплыл на Запад, и лишь немногие вернулись.
      152. Теперь Финголфин, король нолдор, решил, что видит полную и окончательную гибель своего народа и непоправимое поражение всех его родов, и преисполнился ярости и отчаяния. Тогда он подъехал один к воротам Ангбанда] приступили к строительству кораблей, дабы по поручению Тургона отплыть на крайний Запад в поисках Валинора, где молить валар о прощении и помощи. Но нолдор не владели искусством кораблестроения, и все построенные ими корабли затонули, либо ветры пригнали их назад. Но Тургон всегда сохранял секретное убежище на острове Балар, и строительство кораблей никогда полностью не прекращалось.
      153. [Первоначальная здесь стояла дата - 456, но впоследствии ее вычеркнули] Теперь Моргот, узнав о поражении сыновей Финрода и о том, что народ Феанора разбит и рассеян, окружил Финголфина в Хитлуме и послал большие силы для атаки западного прохода в долинах Сириона. Нападение возглавлял Саурон (которого в Белерианде звали Горсодх), правая рука Моргота: его войска прорвались туда и осадили крепость Инглора, Миннас-тирит на Толсирионе. После изнурительного сражения крепость была взята, и оборонявший ее брат Инглора Ородрет был изгнан оттуда. Там бы его и убили, но Келегорн и Куруфин подоспели со своими всадниками и всеми силами, что сумели собрать, и яростно сражались, сдержав на некоторое время натиск врага; и так Ородрет спасся бегством и достиг Нарготронда. Также в конце концов спаслись от Саурона Келегорн и Куруфин с небольшим числом спутников; и их гостеприимно приняли в Нарготронде, и горести, лежавшие между домами Финрода и Феанора, были на время забыты.
      154. Но Саурон захватил Миннас-тирит и превратил крепость в сторожевую башню Моргота, наполнив ее злом, - ибо был колдуном и повелителем призраков и ужаса. И прекрасный остров Толсирион стал проклят и отвратителен, и его назвали Тол-ин-Гаурхот, Остров Оборотней, - ибо множество этих злобных тварей развел там Саурон.

456.

      155. Теперь Финголфин, король нолдор, увидел (как ему казалось) полную и окончательную гибель своего народа и непоправимое поражение всех его родов, и преисполнился ярости и отчаяния. Надел он тогда свои серебряные доспехи, взял белый шлем и меч свой Рингиль, и голубой щит с хрустальной звездой, вскочил на великолепного своего коня Рохаллора, и выехал один, - и никто не мог удержать его. Подобно ветру среди клубов пыли пронесся он через Анфауглит, и в потрясении разбегались все видевшие этот натиск, утверждая, что явился сам Ороме, - ибо веяло от него безумием великого гнева, от которого взор его сверкал подобно взору валар. Так в одиночку приблизился он к вратам Ангбанда и вновь ударил в них, трубя вызов в свой серебряный рог и призывая самого Моргота выйти на битву, - и крикнул: "Выходи, о трусливый король, дабы сразиться собственноручно! Пещерный житель, владыка рабов, лжецов и воров, враг богов и эльфов, выходи! Ибо я хочу увидеть твое лицо, лицо перепуганного труса".
      156. Тогда Моргот вышел, - ибо не мог отказаться от такого вызова пред лицом своих военачальников. Но Финголфин выдержал его натиск, хотя Моргот обрушился на короля эльфов как буря на одинокое дерево, и его огромный черный щит без герба тенью грозового облака накрыл звезду Финголфина. Моргот сражался огромным молотом, Грондом, с которым управлялся с легкостью, словно это был деревянный молоток, а Финголфин сражался Рингилем. Проворен был Финголфин, и уклонялся от ударов Гронда, так что Моргот попадал по земле, - и от каждого удара появлялась огромная яма; семь раз ранил король Моргота своим мечом; и крики Моргота эхом отдавались в северных землях. Но наконец изнемог и упал Финголфин, повергнутый на землю молотом Ангбанда, и Моргот поставил ногу ему на шею и раздавил ее.
      157. В муках агонии из последних сил Финголфин пригвоздил Рингилем ступню своего врага к земле, - и потекла черная кровь, наполнив ямы от Гронда. С тех пор Моргот всегда хромал. Тогда, подняв тело погибшего короля, он хотел разорвать его и швырнуть своим волкам, но внезапно прилетевший Торондор набросился на него и ударил в лицо, и, выхватив тело Финголфина, унес его далеко в горы и положил на вершине к северу от долины Гондолина, - и там орлы воздвигли величественный курган из камней. Великий плач поднялся в Гондолине, когда Торондор принес им вести, ибо [весь народ сокрытого города был > исправлено на:] многие в сокрытом городе были / нолдор дома Финголфина. Рохаллор оставался подле короля до самого конца, но волки Ангбанда напали на него. Стремителен он был и спасся бегством, и наконец прибежал в Хитлум, - и там умер, ибо сердце его разбилось. Тогда в великой печали Фингон принял верховную власть над домом Финголфина и королевством нолдор. [Позднее добавлено карандашом: Но своего юного сына (? Финдора) (sic) Гилгалада он отослал в Гавани].

(Продолжение следует)



[*] Говорится, что он изобрел их вначале после строительства Менегрота, и затем улучшил. Так наугрим, которые пришли к Тинголу, узнали Руны Даэрона, и были чрезвычайно довольны, оценив искусство Даэрона выше, чем его собственный народ - синдар; и наугрим разнесли эти руны (позднее - Кирт) на восток через горы и познакомили с ними многие народы.

[*]Пометка на полях: которого Эктелион потом убил в Гондолине

[*]Турин не был таким, но его мать была из дома Беора