-
1. “Еще один день – итог…”
2. “Но нет у меня души…”
На “Падение Эрегиона” (1, 2)
1. (Diniel – Tyelperinquaro) («Я твое молчание, лорд…»)
2. (Mithlain – Suleringwe) («Не родство и не дружба – лишь милость…»)
”Оплаченное – навсегда” (1, 2)
”Жизнь другую жизнью оплатить…”
”Я слышал, как горная птица поет…”
”Макалаурэ, белый, как мел…”
Глосса (”Дожди во все века…”)
Митримская осень (стихи об осеннем обострении)
”А в саду-то совсем холодно, совсем осень…”
”Никого не вернуть. У горящей реки…”
(Из песен верности) (“Что это – гордость или покой?..”)
”Славное было время, душе под стать…”
Рукава в росе (“Ты прошагал насквозь мой сон…”)
”Между памятью и виной…”
”Не только окна стекло…”
"И все изменилось. Лишь жизнь - навсегда..."
На картину Катарины Шмиль (1, 2)
1. "Острый твой - мертвый! - профиль..."
2. "Когда от картины отходят, шатаясь, квены..."
После выноса Дориата
"Увечный король. Как меча рукоять..."
ПЕРЕВОДЫ ИЗ JRRT, «LEITHIAN». («Фрагмент из конца поэмы»)
1. (размером подлинника) («Там, где лесной поток бежит…»)
2. (по смыслу) («Где струится лесной ручеек через лес…»)
* * * *
Зачем грустить о том, что я сгорел?
Зачем теперь печалиться, что – был,
Ушел – и не шальной добычей стрел,
Но чистой волей собственной судьбы.
Я именем себя не нареку
Из прежних ныне – канули ко дну.
…И день переливается в строку –
Всего одну, теперь – всего одну.
Промозглая туманистая хмарь
(Не видя, знаю и – не выходя).
Над озером свивается январь
Предчувствием капели и дождя.
Снег обнажает палую листву.
Мир до корней уж, кажется, промок.
Я знаю, что доныне – не живу.
Но ясно понимаю, как бы – мог.
Я столь же жив, сколь зимний этот дождь,
Как серый свет бледнеющего дня…
Но если только в комнату войдешь,
Я вспыхну – хоть бы отблеском огня.
Не догореть – согреться и уснуть.
(Остаток воли – и остаток дня).
А ты пророчишь на двоих весну,
Которой не поверишь без меня.
И вдруг пойму – смолчу – не предреку –
Глотком: «По одному – не устоим.
Никто из нас».
…И день пролит в строку,
Наполненную именем твоим.
* * * *
ПОСВЯЩЕНИЕ НАМ - 1
Уходили в полон, за собой оставляя полмира,
Драгоценное "влом", выкрутасы родимой страны,
Города и тепло... Драгоценная, страшная вира.
Оказалось потом: и полмира не очень нужны.
Без пятнадцати три выключали экран, словно душу.
По углам разделялся не белые клочья туман.
Уходили в экстрим. Выходили, бледнея наружу.
Что писали - то в стол. ...Только слухи ползли по домам.
Ощущали в груди эту невосполнимую малость -
Феанаро, зачем? - третий день, пятый день под дождем...
Слышишь, не уходи. И оставь себе то, что осталось.
...Без имен, без мечей, - но похоже, поныне идем.
январь 2003
[писано было накануне дня рождения Анны, ей же и посвящается более всего]
* * * *
ПОСВЯЩЕНИЕ НАМ-2
Печальный бунтовщик, чей враг лежит в могиле,
Как трудно бунтовать, когда пришла весна...
Арандиль
Печальный бунтовщик - лишь горсть печатных знаков,
Да вечная печаль - как круглая печать...
Путь семерых - во тьму, но всем ли - одинаков?
Их слава - никому, но стоит ли молчать?
И мне ль не понимать - ничто не сохранится,
Уйдет по облакам и запросто сгниет...
Но лишь твоим письмом расщедрится страница,
И адрес "никому" исправлю - "для нее".
Мы хищны от любви - хоть кровь со снега слижем,
Когда над головой ярится меч о щит.
Наш герб не различить - в нем рыжее на рыжем,
Но в нем есть образ твой, печальный бунтовщик.
Окружие его - незримая граница,
Идущая - по нам? В Создании самом?
...Но лишь до Вечной Тьмы разверзнется страница,
Я выплеснусь твоим мерцающим письмом.
Но нет - границы все незыблемо-упруги,
И не добравшись врозь до обиталищ тьмы,
Мы происходим здесь, не зная друг о друге,
Но составляя то, что называют "мы".
И знакам наших тайн из мира не убраться:
То снег солоноват, то горечью - вода...
Незыблемая сеть, нечаянное братство -
На письмах в пустоту и слове "никогда".
08.02.03
* * * *
(Из "Песен верности")
Мы проходим по ребрам полей - или поле проходит по нам,
Обнажая Завет Королей: завершение миру - война?
Выцветает в закат рыжина, тишина заполняет объем...
Или прошлое просится к нам, что о гибели к ночи поем?
Всем пригожа бездомность полей, да к утру выстывает тепло.
Но - сумеешь ли? - нас не жалей: встанем все, если время пришло.
Постоим на железном ветру, оборвемcя на камни - зерном...
Если звезды вослед не умрут - так и было до нас суждено.
Всем бескрайность полей хороша, только в горле - не сладить! - все ком:
Так и бродит по звездам душа, да по их остриям - босиком.
И моя нераздельна вина, хоть напомни: не больно - вдвоем...
Кто-то скажет: "Веками - война", - но о ней только к ночи поем.
А иное, о чем не поют, дальней медью звенит наяву:
Я погибну во славу твою, но покуда не время - живу.
04.03.03.
* * * *
ВТОРОЕ ПОСВЯЩЕНИЕ
"Есть от чего прийти в отчаянье,
И мы в отчаянье пришли".
Г. Иванов
По горло сыты хэппи-эндами
(Скучней вращения земли!),
Мы так хотим уйти от фэндома,
Куда бы после ни пришли.
И меж небитыми и битыми
Пройдя, почти уже не те,
Всего сильней (коль честно) сыты мы
Привычкой к нашей доброте.
А сны во все огни расцвечены,
Но за огнями - тот же гнет,
И тот, кто движется навстречу нам,
Всего лишь позже повернет.
Но мы - уже. Фонарь качается,
Душа слабеет, не любя,
И отчего-то получается,
Что мы уходим лишь в себя.
Где все размечено, разложено -
Хоть сотый раз пройди с нуля!
И, к суете не расположена,
Уже не вертится Земля.
Но есть покой душе оставленной:
Слепой надежды вещество -
Течет, из воздуха составлено,
Не обещая ничего,
Чуть слышно шепчет: "Все прощается...",
Да пальцы сводит на плече...
И те, кто все же возвращаются,
Должно быть, ведают, зачем.
05-07.04.03
(по мотивам некоего письма)
* * * *
Уходят в «настоящее» - в бою
Идти по жизни, шлема не снимая.
Но если двое истово поют,
Кто – третий – столь отчаянно внимает?
И, спутав языки и времена, -
Французы, феаноринги, славяне –
«…та жизнь – когда ж отвяжется она,
Рассыплется, отхлынет и отвянет?!»
Когда усмешка будет – острый меч,
И безупречным, тонким луком – брови,
Зато под наруч перестанет течь,
Густея, струйка дориатской крови?
Должно быть, так ведется на Руси –
Любить чужое, бредить тем, что ложно,
Молить о нем… Моли, дитя, проси:
Пока поют – еще не то возможно.
Таков непререкаемый закон
Творенья словом – мира, клятвы, чуда…
И Тьма кивнет, качнувшись из окон.
Но исполненья – ждать до дня, покуда
Порастеряв тела и города,
И земли наши, каждый выйдет к бою
Последнему – собой. …Но лишь тогда
Мы только и поймем - каким собою.
21.04.03 (по поводу некоего бала)
* * * *
"Город мой светел и дивно украшен..."
Сэнта
"...право Нолдор на Феанора"
Морваэн
Посвящается Эстелин
Город мой, беден и попросту страшен,
Бредит земли застоявшейся кровью.
Хуже, чем тени истаявших башен -
Только весеннее межледниковье.
Город мой, город... Бывает и хуже,
Кто-то скитается вовсе без крова...
Жаль только, нет исторической лужи -
Как и царя Александра Второго.
Но где увяз он - и время увязло,
С тех самых пор не подвинулось с места...
Город мой, все тебе сделаю назло,
Встану и выйду на митинг протеста,
На пустыре, у кривого сарая
Душу утешу разгульною пляской...
Ежели я не тебя выбираю,
Можешь назвать это блажью и сказкой,
Прочь отойти, не давать целованья,
Сплавиться - вечностью, замкнутой в миге...
...Что называем мы "год основанья" -
Первый разгром, уместившийся в книги.
Сколько их было... Тебе бы покоя
Ныне... Но мне - до последнего вздоха -
Право увидеть за этой рекою
Земли иные, иную эпоху.
... - 26.04.2003, на Пасху.
* * * *
Словно лист опадает - века,
Словно ветер по листьям гуляет, -
Но никто, никогда и никак
Мою верность не определяет.
Знаешь, верность приходит сама,
Не прося и не требуя даже,
Только в ночь отступают дома,
По которым она не укажет,
Только в ночь пролегают шаги -
Как обманчиво мирно и звездно! -
Оглянись, отшатнись, убеги, -
Ты успеешь, спасешься, - но поздно, -
Словно лист обрывается в ночь,
Словно ветер колотится в двери…
Не успеть, не сдержать, не помочь,
Так хотя бы останешься - верен.
01.05.03, приезд Б.
* * * *
ДОРОЖНАЯ ПЕСНЯ
1.
Не рассказывайте мне пастораль:
Долгий мир и только завтра - война.
Черно-красная моя магистраль -
Объездная по лихим временам.
Лягут пятнами на черную ткань
(Как ни глянешь - все серей и бледней)
Эти лица - хоть на память отскань! -
Словно выбелены светом Камней.
2.
Шевельнется под копытами стук
По асфальту ли, по камню? Бог весть.
В Пустоту она ведет, в Пустоту,
Хоть пока и пролегает вот здесь.
Указателей мелькнет кутерьма,
Разбредутся две цепочки огней...
И останется - та самая Тьма
(Ничего-то я не знаю о ней).
3.
Черно-красное - как две полосы,
Что вдали сольются темным огнем.
Хоть песчинку положить на весы
Их судеб - хоть то, что знаю о нем.
Но дорога эта - только семи
Догоревшим - в тех краях, на краю....
Пустоту же не упросишь "Возьми".
...На обочине ее постою.
4.
Не рассказывайте мне пастораль:
То, что после, станет болью в груди.
Не читайте уходящим мораль,
Заклиная "Уходя - уходи".
Не вернутся - жребий их не таков,
Не очнутся, вспоминать не велят...
Обернутся - и на сотню веков
У меня всего и будет - тот взгляд.
21.05.2003
* * * *
"Что за город застыл у меня в глазах?
Что за город сжигает меня огнем?
Анарион «Антиохия»
Я буду лежать среди улиц меж прочих, упавших на грязь.
А мимо пройдут кто сутулясь, кто – как-то неровно смеясь;
Копытом, не знавшим подковы; устало клонясь на щиты…
И столь бесконечно знакомой, чуть сбивчивой поступью – ты.
Хоть в рог среди павших труби ты – отчаянья не сберегу.
Последнее право убитых: теперь – никому – не в долгу.
И тонкая нить разговора – увы, иссякает в веках…
Смотри! – отражается город в моих помутневших зрачках.
Как много в нем яркого света для этого серого дня!
И город – не этот… Не этот, я знаю… Прости же меня –
За новые белые пряди и ломкую линию плеч,
За морок твой: отдыха ради – сейчас – рядом с павшими – лечь,
За эту безумную малость, лихую прореху в судьбе,
За то, что ушла, не осталась, остаться доверив тебе,
В отчаянно пасмурном мире, сужающем гибельный круг
(Не семеро и не четыре – лишь двое на стылом ветру),
Но тонкая нить разговора никак не теряется в нем:
Вернуться в сияющий город – почти что угасшим огнем,
И плавиться – снова и снова – средь бликов его и зеркал…
А мне и не нужно иного. Но ты-то иного искал,
И огненный колокол мести раскатом гремит роковым:
Быть рядом, но снова – не вместе и мертвым, как прежде – живым.
29-30.05.03,
после увиденного из окна автобуса пожара
(предположительно – Малаховской свалки)
* * * *
Весеннему саратовскому
«Падению Минас-Тирита»
- Встав на пути у северного ветра,
Расправившего легкой стали перья,
Не спрашивай последнего совета,
Вникая в свиток древнего поверья:
Мы пожинаем то, что сами сеем.
Зачем ты не укрылась в южной тени?
- Когда тобою отдарился Север,
Я позабыла все хитросплетенья
Былых поступков. И видны так смутно
Все прошлые резоны и причины…
- Но если вслед за радостью минутной
Приходит горечь, что неизлечима,
И зимний холод при начале мая, -
Я чувствую, что я за них в ответе.
Иначе – кто?
- Еще не понимаю,
И все ж – ни ты, ни я, ни даже ветер,
Расправивший смертельной стали перья,
Втекающий во все врата и двери…
Зато так ясно поняла теперь я,
Как жить, когда ты в гибели уверен.
01.06.2003
* * * *
Не мужчины они,
И не жены они –
Ветры они, бродящие в саду.
Ассирийское заклинание
(пер. В.К. Шилейко)
Здравствуй, ветер, бродящий по саду.
Я теперь все ясней узнаю
Эти тени, дорожки, ограду,
Шелестящую поступь твою.
Нас склоняя к траве головами,
Плыли кроны – твои корабли.
И о том, что не скажешь словами,
Говорил ты дарами земли.
А потом – вековая усталость,
Не поднимешь глаза на Звезду…
Наша легкая удаль осталась
В том заброшенном ныне саду.
И никто – знаешь сам – не в ответе
За оставленный северный дом…
Но когда ты не боле, чем ветер,
То вернуться не будет трудом.
Не страшит тишина неживая,
Если к прошлому смог прикипеть.
…Не тебе ли лететь, завывая –
Среди моря над скалами петь? –
Все острей ощущая досаду,
Сознавая тщету все сильней…
Здравствуй, ветер, бродящий по саду,
Саду памяти в Залах Теней.
11.06.03
* * * *
ХИМРИНГ. ПЕРЕД ГРОЗОЙ
(восьмистишие с хвостом)
Ветер – по тебе и по траве,
Кровью приливая к голове,
Бурю обещая и грозу…
И ручьи, как змеи, поползут,
Выбирая тропы по холму.
Выбирая – пробуй! – жизнь саму,
Встанешь на пути у ручейка.
…Это только будет, а пока –
Ветер…
06.07, после отбоя, в раздуваемой ветром палатке
* * * *
ЦИТАТНЫЕ СТИХИ
1
Да будет путь твой прям и прост –
Прочь от земли родной.
Серебряное пламя звезд
Взовьется за спиной.
Да будет путь твой тих и скор
Наперекор врагу:
До Теневых добраться гор,
Став тенью на снегу.
От ветра не укрыть лица,
Тоску не скрыть нигде.
…Внизу Белерианд мерцал,
Как звезды на воде,
Созвездия их – там, внизу, -
Указывали путь…
И ту, замерзшую, слезу
Не пожелав смахнуть,
Не выжидая до утра,
Ты шел к земле иной.
А Звездный Вереск догорал
Над брошенной страной.
06.07, 2-ая песня Лэйтиан
* * * *
2
Молчанье глубже, чем могилы
Давно забытых королей.
И все, что быть успело – было.
Произошло, и не жалей, -
А впрочем, и не выйдет – жалость,
Рыдания и страх судьбы…
Она пришла. Не задержалась.
И ты, конечно, только был –
(И перестал) – на этом свете,
Его круги пройдя вполне.
…А он все, умирая, бредил
О бликах света на волне,
О золотых потоках света, -
Почти срываясь в торжество…
Страна немеркнущего лета,
Страна, что приняла его, -
И если так, нужна ли жалость,
Сочащаяся из-под плит?
…Но то, что в те мгновенья сжалось
В тебе, до смерти проболит.
?.07, 9-ая песня Лэйтиан
* * * *
Ветер с запада – он холоднее,
И чуть меньше – в цветочном меду.
Он скользит по степи, и над нею
Облака, тяжелея, идут.
Холодней – с каждым часом. И холод
Все прозрачней – в своей чистоте.
Тучи – волны морские. …Был молод,
И на них, как на крыльях, летел,
Брызги бились – не чувствовал боли,
Сам клонился к валам ледяным…
Но не здесь ли – предел твоей воле? –
Ветер бьется о камень стены,
Стынет серого неба камея,
Трав плетенье – в ответ небесам…
И поежишься, вспомнить не смея,
Как частицею ветра был сам.
… - 23.07
* * * *
Книжному киоску у 6й аудитории
1го гум. Корпуса МГУ
Erat vivere!
( «Вот это была жизнь!» (лат.)
Есть события-знаки – неброски,
Засияют лишь через года.
Помнишь надпись на книжном киоске –
«Тангородрим». Лишь слово – тогда,
А теперь вместе с памятью смотрим,
Примеряя слова и дела.
«Тангородрим». И вновь – «Тангородрим».
Каждый день. То-то жизнь бы была!..
Но судьба берегла? Укрывала?
Или просто – помедлила чуть?
Имя крепости Черного Вала, -
А рука не тянулась к мечу,
И упасть на истертые доски
Не тянуло… И кто разберет –
Совпадение? Блажь? Отголоски
Всей судьбы – и назад, и вперед?
Но тогда – шагом легким и бодрым,
Мимо – свет, что меж пиков блистал…
«Тангородрим». Ну да, Тангородрим.
На гербе. И рука. И кристалл.
16.07, день после дождя,
а идея донимала меня уже пару дней
* * * *
ГОРОДИЩЕ РОССОШКИ
1
«Что ты ищешь?» - от разговора
Отслоились обрывки фраз.
Городище – суть бывший город.
Крохи смысла – для нас как раз.
Брызги слова – ты больше ищешь?
Больше, чем ныне в мире есть?
Тень былого над городищем.
(Это – облако. Это – весть?)
Шрамы рвов и былая честь.
Да закаты, что вечерами
Стынут сполохом той войны…
Слышишь – «город пронизан ветрами»?
Слышишь – «стены его холодны»?
Эхо плена, угар весны…
По колено –
Трава. И сны.
23.07.03, завтрашнему выезду на Россошки посвящается
* * * *
2
Раскопы – как раны: до прежнего не зарастают.
За блеском Ирана? Но он меж курганов блистает.
За греческим чудом? И чудо – южнее, у моря…
Зачем же? Откуда? В отплату какого же горя?
…А мы неустанны, мы неуязвимы и правы…
Но только не встанут с земли потревоженной травы –
Оскалится мелом, да куст одинокий – как брошен…
Вот так неумело мы ломимся в землю за прошлым.
А прошлое дышит в листве, в кружевной полутени –
Не слухом, но слышит взыскующий судеб сплетенье,
В воде - горечь яда, и боль от стрелы – у предплечья…
Да, прошлое рядом – тоска и печаль человечья.
«Уходишь? Так рано?» - лишь ветер траву пролистает…
Душа помнит раны, а тело навеки истает.
26.07.03, нашим позапрошлогодним шурфам на Россошках,
№ 1 и № 2, - посвящается
* * * *
«На третьей неделе…»
/me-2001
На исходе четвертой недели –
Полно! Целого месяца хвост! –
И всего-то – сидели и пели
Под сетями взлохмаченных звезд,
Накануне Ильи-в-колеснице,
Без дождя и Начальства-в-кусте…
А ведь будет, наверное, снится:
Экспедиция, счастье и степь,
Молодая луна золотая,
Да по балке – туман у земли…
Только я в рыжину выцветаю,
Да зачем-то запястье болит.
На исходе четвертой недели
(Просто – в августе. Видимость цели - )
За неделю до новой игры
(На ходу не уснув еле-еле)…
И лохматые звезды летели,
Означая паденьем миры.
01.08.03, мемориал Ольгиному ДР
и Той Экспедиции, какая и должна быть,
- несмотря на все странности
* * * *
(ТЕНИ ДОЛГОГО МИРА)
«Надеяться – больно. Уж лучше – покой», -
Почти что улыбка - на губы,
И бережно, как обожженной рукой,
Сжимаешь наполненный кубок.
Быть может… Но все-таки много больней,
Скользя в неизбежную бездну,
Не видеть ни перед собой, ни за ней
Хоть малости, духу любезной, -
Надежды. А впрочем, не ты ли – лишен
Хотя бы возможности этой?
…Отчаянно, как обожженной душой –
В пространство, не чая ответа.
И те, что сникали, и те, что тогда
Клялись не пустить к тебе осень
(А то, что в бокале – какая беда,
Что было не выпито вовсе?) –
Такая беда и такая тоска –
Мы все твоей крови и крова
Причастники. …Годы текут, как река,
Ветра хлещут стены сурово,
А солнце сквозь пряные травы слепит,
Но Север – так явственно – рядом…
И скачет надежда твоя по степи
От Хитлума с малым отрядом.
03.08.03, отвал, посвящается пению
«Надежда – мой компас земной»
* * * *
1
Еще один день. Итог –
Ни плохо, ни хорошо.
Дождя проливной горох
По душу мою пришел.
Он мимо бегом спешит,
Заглядывая в глаза…
Но нет у меня души,
Пока не вернусь назад.
17.07.2003, Потудань
* * * *
2
Но нет у меня души,
Пока не вернусь назад.
Хоть заново, - ты решил,
Пусть замертво – обвязав
Нить огненного дождя, -
И хлещут потоки вниз:
«Откликнись!» - и погодя
Немного: «Прошу, вернись…»
13 августа, Москва
* * * *
НА ПАДЕНИЕ ЭРЕГИОНА
1. (Diniel – Tyelperinquaro)
Я твое молчание, лорд,
Тишина за твоей спиной.
Стоголосье воинств и орд,
А родной души - ни одной.
Пусть - товарищи, мастера,
Только словно роднее - тень.
(Если ты был живым вчера,
Видно, равен эпохе день).
Да все уже и уже - круг,
Светом - тем, что почти угас,
И твое проклятие, друг,
Не минует тебя и нас.
И тогда не живой (тот!) свет -
Пламя памяти ледяной.
У могилы твоей, там... ...Нет,
Ни одной души, ни одной.
31.08.03, Хотьково
* * * *
2. (Mithlain – Suleringwe)
Не родство и не дружба - лишь милость,
Доля в том, что присвоить нельзя.
Я же помню, как небо валилось
За словами "Эрегион взят".
Что мне - рок отлученного дома,
Их огнем привлеченное зло?
Ничего. Но так резко знакома
Темь души: все, что было - ушло.
Если б прошлому стать настоящим! -
Пусть - проклятьем и горьким концом...
...Но тебя - слишком прямо стоящим
Там, на палубе, с бледным лицом,
Я увижу - при факельном свете,
В темноте, что не сделалась Тьмой...
Посмотри: возвращается ветер,
Ветер северный - к югу, домой.
01.09.03, Москва
* * * *
«Оплаченное – навсегда»
Рекламный лозунг неизвестно чего.
1.
Жизнь другую жизнью оплатить,
Что совсем не значит - умирать.
Просто - никуда не уходить,
У любой печали отобрать,
Разогнать теплом любую дрожь,
То, что тяжело - не бередить...
А когда ты все-таки умрешь,
Больше не сумеется - платить.
07.10.2003
* * * *
2
«…и смерть была ему наградой»
Я слышал, как горная птица поет:
«Оплачено жизнью – навеки твое», -
И в полночь подзвездную вышел.
И, в мире один (для чего – не вдвоем?),
Я видел – смыкался судьбы окоем,
Я слышал.
«Но как же? В земле нерушимых основ –
Ни звездных ночей, ни отчаянных слов,
Все это – лишь морок!»
- Я ехал на север, и в руки легло
Натянутым луком нежданное зло,
Начало раздора.
А небо - темней. Ты торопишься встречь,
Плутает в привычных сплетениях речь
И яблоком тонет
В той, так и названной нами реке…
И сердце твое умещалось в руке,
В раскрытой ладони.
На звезды разбит разделения лед.
…А сердце болело, готовясь в отлет,
И не понимало:
Осталось покоя – рука на плече,
А сердце болело и билось – зачем
Так мало?
- Так – мало? Нас двое – умножим на два.
Пусть катится время (- желтеет листва -),
Не внемля
Двоим над рекою, - незримой рекой,
Быть может, вновь сыщется сердцу покой
В тех землях, -
Пусть облаком тает, и птицей поет,
Лишь не улетает, навеки твое, -
Поверишь? – никто не осудит…
А в вере и твердости – горечи чуть:
Навеки и жизнью? – ну что же, плачу! –
Так будет.
…Я слышал,
Как горная птица поет.
Все выше
Уносится имя твое,
Как в танце –
Листва, облака и вода…
Останься,
Не созданный для «никогда»…
? – 07.10.2003
(Так и хочется приписать название – «После пламени»,
только вот к роману Альвдис и Тэссы сие не имеет НИКАКОГО отношения…)
* * *
Макалаурэ, белый как мел.
Брат, ты думаешь - я онемел,
Ищешь пальцами рану на горле…
Ты же знаешь могущество горя
И бездушие слов «не сумел».
Ты же знаешь – ты сам… Но прости,
Ты – счастливей: его не спасти
Никакой уже доблестью ратной…
Без него здесь так холодно, брат мой, -
Для чего же созвучья плести?
Чей-то смех долетит от костров.
Слово – «холодно», вверх – твоя бровь,
Мне на плечи – вастацкая шуба…
…Это имя пробьется, как кровь,
Разломив пересохшие губы…
Это время сочится, как кровь…
07-08.10.2003
* * **
ГЛОССА
Дожди во все века
Смывали кровь твою.
Вот боль твоя – река.
Я перед ней стою -
Да, в эти времена
Владычества Людей…
Здесь осень, и она
Все шире от дождей.
Течет, сбегая с гор,
От камня на песок,
И что-то до сих пор
Исток не пересох.
Торопится, легка
И видима до дна
Прозрачная река…
Вот только – солона.
Не йодистой, родной
Нам горечью морей –
Безвременной виной,
Печалью сентябрей,
До выплеска полна
Бедой твоей, тоской…
Пусть их несет она,
Тогда тебе – покой:
Все беды отложить
И попросту – лежать.
…Мне у реки не жить,
Мне нужно уезжать.
Не искупать коней,
Венков не наплести…
Но для тебя – над ней:
«Прости, прости, прости».
10.10.03, ночь – утро
* * * *
МИТРИМСКАЯ ОСЕНЬ
(стихи об осеннем обострении)
Стоит дорого дорога –
Боли на четыре дня –
От порога до порога – тем,
Что стало из меня.
Тем, что снегом исхлестало,
Тем, что ветром волокло…
А теперь – прочней металла?
Ничего. Не тяжело.
- Ничего? И сможешь даже
Ту же вновь пройти тропу?
- Не смогу. Но слово «тяжесть»
Много легче этих пут.
- В чем же смысл?
- В одном вопросе,
Слишком важном для меня:
«Что такое эта осень?»
Я узнал.
…Четыре дня.
Первый Дом – в словах не спросим,
Сразу – явью узнаем…
Что такое эта осень?
Расставанье с бытием.
Боль любая – да не смеет
Эту встречу отобрать:
Осень, я, как ты, умею
Многократно умирать,
Хоть пока, как видишь, выжил,
Тихо мокну под дождем…
Осень, ровня, я ли рыжим
Для души твоей рожден?
Видишь – вышел до порога.
Вижу – льешься сквозь меня…
А потом – назад дорога.
И – еще четыре дня.
15.10.03 (привет Августу Ярковцу?)
* * * *
А в саду-то совсем холодно, совсем оcень…
О душе твоей расколотой – и не спросят,
Только ветви ветром клонятся – как в молитве…
Да и ты не беспокоишься: не болит ведь.
Лучше так. Ведь спросят – молотом, мглой, истомой,
И внутри повеет холодом – по пустому.
А в саду – почти прозрачное, тенью, данью, -
Полумертвое и страшное увяданье.
А поскольку на душе серо – и не спросит,
Встанет прошлым – то же озеро, тоже – осень:
Низкий небосвод, скукожившись, ноябрем лил…
О душе – другой – тревожились: соберем ли?
…Испугаться да прислушаться: отлетела?…
Удержали непослушную возле тела,
Проводили к дому старому – новой дверью…
Поклонись тому, усталому: ждал и верил.
Темным золотом расшитая – снова осень.
…Может статься, что души твоей – нет и вовсе:
Отметалось все, что вырвалось – «за своими»…
А осталось – то, что вызвалось – да, на имя.
Что осталось, то и отдано – скудный дар мой.
«Не гони, - мольба бесплодная, - государь мой…»
16.10.03, Малаховка – Люберцы
* * * *
"Гон на гоне, сырая дорога.
И я все иду. Ты же слышишь - к тебе."
Любелия
Никого не вернуть. У горящей реки
Задержись - и не будет "потом".
Щит упал - не с руки, не поднять; не с руки -
У того, кто был прежде щитом.
На лице его свет. Коченея в бреду,
Все тяну к нему руку - "согрей!"...
...Я иду к тебе. Слякоть и грязь. Я иду.
Только он доберется быстрей.
19.10.03
* * * *
(Из "Песен верности")
Уходят братья, как взмах руки,
Шепчи проклятья, сжимай виски
(…)
Никто не должен. Война в степи.
Встань, меч из ножен, путь заступи
Что это, гордость или покой?
Струна на горле, в траву щекой
Здесь что удавка, что тетива
Трава муравка, разрыв-трава.
Гимли
Что за ненависть это, что имя ее - любовь?
Анарион
Что это - гордость или покой?
Ненависть - или вновь
Память-стрела - не поймать рукой -
Бьющая ровно в бровь?
Радость ли это? Но что ж она
Первым же взмахом - вдаль?
Гулкая в горле поет струна,
Сталью встречая сталь.
Как это - смертью исполнить долг
Тем, что сказали - "Будь!"?
Пятая битва. Засадный полк.
Мы заступили путь
Злу, что катилось про ребрам земли.
Пала небесная милость - ушли.
Тихие склоны бессмертной страны.
Пали, и вот - никому не должны.
Только виски не обхватишь рукой.
Только все платишь - а где же покой
Твой? Но и мне никогда не уснуть -
Нет сна ушедшим, не кончен наш путь.
Гордостью, памятью нашей - и тут
Жесткие стебли - взгляни! - прорастут:
Колкими травами Смертной Земли,
Если дойдешь - свое ложе стели.
....20.10.03
* * * *
И пальцев не переплести,
И одному не унести,
И словно капли из горсти -
Прости, прости, прости.
Ханна
Славное было время, душе под стать -
Косы плести да пальцы переплетать,
День у окна сидеть, вспоминая сны...
И никакой, совсем никакой войны.
Катится с неба, белого в синеву
Снежная морось. Я до сих пор живу,
Тем же морозным ветром меня несет...
Славное было время - да вышло всё.
То, что не тает, в душу мою легло.
Мне не хватает, - веско и тяжело
(Мерзлые звенья, темное колдовство) -
Прикосновенья - веришь ли? - своего.
25.10
* * * *
РУКАВА В РОСЕ
Ты прошагал насквозь мой сон
В рассветном инее:
Полупрозрачно-невесом,
Каков и ныне есть,
Заворожённо-молчалив,
Каким и прежде был...
Покой струился от земли
Туманом бежевым,
Клонилась поздняя трава -
По ветру сгрудиться,
И словно крылья - рукава...
...Увы, не сбудется.
31.10.2003
* * * *
Между памятью и виной
Неизменный - в крови - рукав.
Добежала – тугой струной,
Нерешительных растолкав –
Постоять во втором ряду,
Разглядеть, как склонился чуть…
…Ты прости, что не подойду
И не встану, плечом – к плечу, -
Не затем, что разрыв в судьбе,
Не затем, что велик и горд:
Не опора, увы, тебе.
Это ты нам опора, лорд.
Мы – твои, не скажи «они»,
Злую отповедь не готовь,
Если можешь – не прогони,
Тех, на ком твои тьма и кровь,
Тех, кто не был у черных скал,
И не видел их – ни одной,
Но так долго тебя искал
Между памятью и виной.
…И уже не вблизи – в углу.
Мимо слуха уже – слова.
Только видно, как по столу –
Край расшитого рукава…
02.11.03, глосса на стихотворение Ханны
* * * *
Не только окна стекло –
Усталости пелена.
Там зелено и тепло,
И ты говоришь: «Весна».
Небес синева, вода,
Такая пора в году…
А я – о том дне, когда
Нам вместе скользить по льду,
По палой листвы ковру
Пройти, обходя стволы
(Я верю, что не совру),
По сини рассветной мглы,
По лужам – ну что ж, вода! –
По травам – смотри, трава…
Весна – это дни, когда
Душа твоя, брат, жива,
Когда мы откроем дверь
И выйдем – хоть на порог…
- Придет ли она?
- Поверь,
Ей просто еще не срок.
Поверь…
Ты кивнешь едва,
Всплывая из полусна.
И мимо, во всем права –
Еще не твоя весна.
Она – как разбег стиха,
Кораблик в горсти ручья,
И только лишь тем плоха,
Что все еще – не твоя.
15.11.03, ночь
* * * *
И всё изменилось. Лишь жизнь - навсегда
По склону - обрыву - по срезу...
(Идут облака, пролетают года
И молния бьет по железу.)
И - в полубреду и каком-то году,
Цепляясь за светлое имя:
- Скажи мне, когда я оттуда уйду?
- Когда мы проснемся - другими.
27.11.2003
* * * *
НА КАРТИНУ КАТАРИНЫ ШМИЛЬ
1.
Острый твой - мертвый! - профиль, серая в пятнах кожа,
Трещинами и шрамами, тенями до черноты, -
Я не смогу полюбить их; возненавидеть - тоже;
Я не не смогу поверить в то,что все это - ты.
Друг мой, мудрец и мастер, наследник, правитель, воин
(Все твои вины рассказаны и каждая - прощена), -
Ты ныне лежишь недвижно, по-неживому спокоен;
Я ткань отжимаю над чашей - и каждая капля слышна.
И вот - не дано иного, и что же мне остается?
"Свет в доме", душа живая, что все еще не ушла, -
Мерцает едва заметно, где-то у сердца бьется, -
И я говорю ей "Майтимо", - и вслух, и волной тепла.
Быть может, и ошибаюсь я, тобой ее называя,
И дом создавая ей заново, присвоив такую власть,
Но все-таки мне откликается "свет в доме", душа живая,
И медленно сходит та рана, что дочерна запеклась.
06.12.03
* * * *
2.
глосса
от Мандельштама к Сергею Гонцову...
("...Верну, как волна возвращает свое океану".)
Когда от картины отходят, шатаясь, квены,
Когда совпадению грёз они рады как дети,
Я с вами, друзья: я стояла у древней стены,
И камень обманывал нас на десяток столетий.
Мы вместе, друзья, - я копалась в душе черепка,
И кровь погребенных текла по невидимым жилам....
...И каждый - один (закипала, сгорая, река,
И голос метался под сводами: "Что? Отслужила?").
И стенопись войн дождевая смывала вода,
И ветер летел по заросшим травою курганам -
Так двигалась осень. ...Когда мы вернемся туда
И вместе увидим, как было - так странно, так странно...
09.12.2003
* * * *
ПОСЛЕ ВЫНОСА ДОРИАТА
Совсем чужая квента...
Сдавленный крик: "Живой..."
...Кто-то. Какая небыль!
Что там - над головой,
Белое, да в полнеба?
Кто ты - идущий вскользь
В наст, напролом, по нервам?
...Белое, да насквозь,
Как при восходе первом.
Было - над головой.
Тень заслонит - да имя.
"Ты ведь живой, живой...
Поговори с живыми".
Белое - молоком,
Теплым (и где добыли?).
Белым осыпан холм -
В снежной искристой пыли,
Где, вымерзая, мысль
Лиги ветрами мерит...
Так посреди зимы
Видел я Амон Эреб.
16.12.2003
* * * *
Увечный король. Как меча рукоять,
Судьба тебя вынет из ножен, -
И будешь у Вечности вечно стоять,
У края, у бездн и подножий.
И, душу зажав в опустевшей горсти, -
Обугленной, треснувшей кожей, -
Ты так и не сможешь промолвить "Прости", -
Решив, что ответ невозможен.
Но Некто, тебя осеняя плащом
Из света (и свет - твое ложе),
Вернет тебя в мир, где ты будешь прощен,
Затем, что иной - невозможен.
Отчетлив и вечен, на ветер и боль
Себя отдавая без боя,
Уже не увечен, уже не король,
Отныне ты будешь - собою.
19.12.03
* * * *
Перевод
JRRT, Лэйтиан («фрагмент из конца поэмы»)
1.(размером подлинника)
Там, где лесной поток бежит
И лес застывший не дрожит,
Недвижны темные стволы,
Бросают ветви пятна мглы
На зеленеющий поток, - 5
Идет по листьям шепоток,
Как ветер – в лиственную тьму
И тишину; вниз по холму,
Как вздох того, кто крепко спит,
И смертным холодом сквозит: 10
«Далекий путь ведет туда –
Путь, на котором – ни следа,
Холмы, моря, и не свернуть, -
К Земле Покоя долог путь,
Но дальше путь – к Потерь Земле, 15
Где мертвый долго ждет во мгле.
Свет меркнет, голос там молчит,
Не бьется сердце. Лишь звучит
При смерти каждой из эпох
Всего один глубокий вздох – 20
В земле, где ждет погибший, тих
Под тенью помыслов своих».
2 («по смыслу»)
Где струится лесной ручеек через лес
И застыли в молчанье стволы,
Неподвижные тени высоких древес,
На коре – пятна лиственной мглы
Над сверкающей ярко зеленой рекой, - 5
Там по листьям проносится дрожь,
Шепот ветра летит сквозь прозрачный покой,
Слабый (в шелесте чуть разберешь), -
Как дыханье того, кто уснул глубоко,
Это эхо, как смерть холодно: 10
Путь пролег меж теней – далеко, далеко,
Ни следа от прошедших им ног,
Там Покоя Земля – за моря, за холмы,
Но печальные Земли Потерь –
Много дальше, и в них – в ожиданьи, средь тьмы – 15
Сонмы павших, забытых теперь.
Свет Луны, звонкий голос ли, сердца ли стук –
Там их нет. Вздох, глубок, как река
При кончине эпох разносится вдруг
Одинокий. И так далека 20
Та Земля Ожиданья, всем мертвым одна,
Где их помыслы – тень, и не светит луна.
