РАДУЙТЕСЬ
Радуйтесь, радуйтесь: ваша взяла!
Пеной вскипев, молоко убежало.
Не донесла до весны, разлила.
Не удержала. Не удержала!
Пусто в кастрюле. Железное дно.
Только остатки засохшие пены.
Кроме него, остальным все равно.
Выкипит
и у него постепенно.
Ну а зачем же, скажите, тогда
Было беречь, разрываясь на части?
Стоило, значит, любить и страдать:
Нам перепало пол-ложечки счастья.
3.01.00
* * * *
ЗА ЗАБОРОМ
Он за день устал, обивая пороги.
На чьих-то угрюмых часах полшестого.
Вокруг равнодушные смотрят под ноги.
Сбежать бы куда-нибудь,
честное слово,
От зданий, асфальта, зарплат и правительств,
от глупых участий в троллейбусном споре...
Он просит водителя:
«Остановите
напротив дырки в заборе!»
А там, за забором,
цикады и трели,
трава по колено,
никем не примята,
закат разливает свои акварели
и речка гудит,
мошкарою объята.
Он ляжет раскинувшись,
вытянув руки,
зажмурит глаза
и почувствует время:
оно шевелит его галстук и брюки,
оно неподвижно.
А ветка сирени
свои лепестки на усталые веки,
откуда-то взявшись,
роняет.
Навеки
хотел бы остаться за этим забором,
пустил бы кого,
да боится, растопчут.
Замусорят речку насмешливым сором
и с неба закат раздерут по кусочку.
Но в воздухе истина стынет простая,
что если один, никому не пригодный,
то самое дивное облако станет
похожим
на скомканный снег прошлогодний.
А может поймут?
Может выйти наружу?
Но мысль под коленки его подкосила:
«А если такой я им вовсе не нужен?!»
Упал на траву
и заплакал в бессилье.
5.03.00
* * * *
ДЕТСТВО
В стране незнакомой есть город цветной,
Там каждая крыша разного цвета.
Он весь, словно сказочный лес озорной,
Пронизанный радостным солнечным светом.
Он спит на рассвете, туманом объят,
И утро качается в стрелках на башне.
Кленовые ветки в окошки стучат,
Тихонько шепча: «Просыпайтесь пораньше!
Встречайте искристый, растрепанный день,
Бросайтесь навстречу из сонной постели!..»
А грустное Детство запряталось в тень
От старой, изрезанной ножиком ели.
Ему расставания так надоели...
06.00
* * * *
ФИАЛКИ
Чай горячий из пиалки,
за окном февраль сереет
и не греет батарея...
Подарите мне фиалки!
Фиолетовым на сером,
стебельком лилово-голым -
этот мартовский осколок
беззаветной зимней веры
в то, что светлый луч пробъется
и сбежать найдутся силы...
Я сама бы их купила,
но весна не продается.
14.02.00
* * * *
Мой пенопластовый корабль
Застрял и вертится на месте,
И размокают паруса
Из разлинованных листков.
Но вечером спадет жара,
Ему зашепчет ветер песни,
И звезды станут отражать
Лучи далеких маяков.
И лужа, укачав луну,
Вдруг перестанет пахнуть тиной,
И тени взмоют в вышину,
Как будто выбросив балласт.
А он, почувствовав волну,
Себя представит баркентиной.
Ведь был мальчишка. Он воткнул
Три зубочистки в пенопласт.
2000
* * * *
КАЧЕЛИ
Уходит мусором под снег
сухих сомнений листопад.
Мы так близки, что больно мне,
когда мы дышим невпопад.
Мы две цепи. На них доска -
на ней качается любовь
и крутит "солнышко", легка,
на небе серо-голубом.
И стон несмазанных цепей
смычком играет по лучам,
пылинки начинают петь,
доска от света горяча,
она уже горит огнем,
и в тополиной простоте
все выше, выше с каждым днем...
И нет предела высоте.
16 .01.01
* * * *
КОВЧЕГ
Мой голубь, здесь в ковчеге тесно,
Но там, снаружи - ни земли,
Ни листьев нет, ни речек пресных.
Ну что увидел ты вдали?
Мы строили ковчег просторным
Настолько, чтобы он вмещал
Всё кроме глупостей притворных,
Всё кроме злости сгоряча.
Как может разом опостылеть
Творенье собственных же рук,
Да так, чтоб захотелось выбить
Ногами аварийный люк?
Мне отвратительно свободно,
Мне гулко, страшно и темно.
Он хочет лодкой стать подводной
И утащить меня на дно.
Я разобъю его о камни.
Я не могу его вести.
О ветер, подскажи, куда мне
Плыть, чтоб кого-нибудь спасти?
7.09.01
* * * *
У ПРИЛАВКА С НОСКАМИ…
- Мой носит в клеточку. - А мой
Лишь однотонные, представьте!
Они несут носки домой,
Как статуэтки на подставке
За номинацию "мой бог" -
Такой языческий, домашний.
А я смотрю на потолок,
Иконы все попрятав в ящик.
Так, видя мачты корабля,
Завидуют автомобили.
Покой держался на соплях,
Но вот носки его добили.
10.09.01
* * * *
ОСЯЗАНИЕ
Организм человека устроен странно:
Осязание - самое важное чувство.
Помнят пальцы твои содержанье кармана
И когда в нём ключи, и когда в нём пусто.
Так я помню тебя. Моему подбородку
Без плеча твоего - как Пизанской башне.
Вряд ли я упаду по последней сводке,
Но на ровном месте споткнуться страшно.
У мозгов наших связь нарушена с телом:
Никакие сигналы не поступают.
Руки сами решают, что им делать,
Пораженье своё победой считая.
Но в конце концов успокоятся клетки
И любая дыра обретёт подоконник.
В тупике не сломаешь кирпичной кладки -
Поверни назад и шагай спокойно.
14.09.01
* * * *
ОСТАНОВИТЬ КАРУСЕЛЬ
Появилась тупая досада
На тебя, на весь мир, на саму.
Инвалид, тебе счастья не надо.
Я тебя никогда не пойму.
Ты остался таким же снаружи,
От тебя и тепло, и трясет.
А потом мне становится хуже,
Карусель замедляет свой ход,
Кони морды уткнули в копыта,
На холодном асфальте дрожа.
Карусель на сегодня закрыта,
И в запое ее сторожа.
Мои слезы я сделаю соком
Виноградным, а после вином.
Опьянею на башне высокой,
Вниз шагну - зацеплюсь все равно
За мельчайшие камни и корни,
За жемчужные ниточки бус.
Я карабкаться буду покорно,
Я чего-нибудь все же дождусь.
19.01.01
* * * *
Я ХОЧУ НАВСЕГДА
Я хочу применить сравнительный метод не в пользу тебя.
Я хочу разменять большое на мелочь и, не любя
ничего конкретно, все понемножку любить.
Звезды, горы и небо не смогут предать и забыть -
даже им не могу я доверить свой завтрашний яд:
звезды, падая, горы в простые холмы превратят.
Я ж хочу навсегда. Я погибну за вечность в борьбе.
Я тебя не виню. Я завидую тихо тебе.
19.01.01
* * * *
На воздушном шаре послание к Валар
У кого-то не влезет: желаний валом.
У меня - одно, но его не исполнить.
Если б верить... О вере боюсь и вспомнить.
В навсегда я верила. Это слово
Становилось религией сердца слепого.
У незрячего было столько оттенков,
А прозрело - и видит серые стенки.
Но на них надеждой красный фломастер
Корабли рисует и тонкие мачты.
Это тот, для стекла, несмываемый. Вечный?
Он со мной не сотрется. Он щит мой. И меч мой.
1.10.01
* * * *
ФАМАГУСТА
Хлопья пены лепят густо
Волны на берег песчаный.
Город-призрак Фамагуста.
Как и прежде, крики чаек,
Апельсиновые рощи
И на скалах птичьи гнезда.
Море не клянет, не ропщет:
Справа, слева - тот же воздух,
Те же скачущие блики
На бессонном малахите.
Мало их вам? Что ж, делите,
Поступайте, как хотите.
Только знайте: на рассвете
Плачут камешки в прибое
Полированные ветром,
Разлученные войною.
15.11.02
* * * *
Мой город вообще-то сам по себе не плох,
В нём новые урны блестят зеленою краской.
По праздникам, или просто когда тепло
Он жителей водит толпой по улице Красной.
Мой город, если подумать, не виноват,
Он рад бы помочь мне, да только не может прорваться,
Не может пробиться к весеннему солнцу трава
Под жирной, тяжёлой плёнкой ассоциаций.
Мой город так мал - неужели он может таить
Секреты жемчужные в створках раковин пыльных?
А если и так, то причём тут легенды мои
О людях, что лучше меня, отважных и сильных?
Нет, эти не слабые, но взгляда не держат в глаза,
А тот, кого жду я - в него этот город не верит...
Стыдится, не хочет мне этого показать,
Бормочет о том, что в каждой стене есть двери.
Но дверь уже знает, что может случиться зимой,
Как раньше, ее не откроешь, плечами толкая.
Угрюмый кузнец мне готовит амбарный замок.
А ключ - тяжеленный. Кто сможет - пусть открывает.
4.03.03
* * * *
На нашей - вместо праздника похмелье.
Иль "третья четверть" (та, что всех длинней).
Надеюсь: раньше, чем придет затменье
И скалы станут грудою камней,
Зажжется, вспыхнет или разольется
Растопит, опрокинет и пронзит,
Или иначе как-нибудь начнется.
А впрочем, было: "апельсин в грязи..."
Свобода - руки распахнуть над морем,
Но воздух тот пустой, который чист.
Нет смысла в повторившемся узоре.
"О, Тургон, Тургон.." - только ветра свист.
29.04.03
* * * *
ЧУШЬ В ПОЕЗДЕ НОМЕР 282
ВО ВРЕМЯ ОСТАНОВКИ В РОСТОВЕ-НА-ДОНУ
На "Театральной" снова расстаемся:
Им на восток лететь, а мне на юг.
Теперь я знаю, как она смеется -
Как будто звезды разлетелись вдруг.
От скуки маясь в тесноте вагонной,
Глаза прикрою сонною рукой,
И предо мною в травах встанут кони,
Один, как солнце рыжий, а другой
Как ночь, и в гриве ленты золотые...
Нет ни седла, ни сбруи - только нить,
Что может шелком вышитое имя
Морским узлом с другим соединить.
И я лежу с закрытыми глазами,
И новый бред летит под потолком:
Что мог бы Дайрон делать на вокзале?
Но я же помню, он махал платком...
18.07.03
