 |
Кеменкири (Екатерина Лебедева)
|
            |
The Dispossessed (Пророчество. Вид с палубы) ТЕМНОЕ ВРЕМЯ Не архивное – 2 (“Смирение. Отчаянье. Судьба…”) МИТРИМ (ПЕРВЫЕ ГОДЫ) ”Стуком копыт – в сентябре, в сентябре, в сентябре…” ”Ляжет на сердце и не растает…” ”Между памятью и виной…” (“Мой осенний лорд – 2”) ХИМРИНГ. ДОЛГИЙ МИР Credo Himbe Ringion («Мы проходим по ребрам полей…») Dispossessed-2 или «Уходили-то все же – жить…» ”И все это – правда…” ”И каждый зачерпнул из родника…” [Тени долгого мира] (“Надеяться – больно…”) ”Бежит дорога от ворот…” ВРЕМЯ ПОРАЖЕНИЙ ”Огненная жажда: встать бы рядом!..” ”Словно лист опадает – века…” ”Что это – гордость или покой?..” ”Уходящие горной тропой…” ”Тем спасение, проклятье – иным…” ”Амон Эреб – узор на золе…” |
-
КОНЕЦ ЭПОХИ
Taur i Hardin («Время зеленой меди…»)
”Не насытится Времени пасть…”
”- Как оскорбленье: “Ты – не феаноринг…”
ТЕПЕРЬ И ВСЕГДА
”Если яркий огонь горит…”
”Жили в Мандосе феаноринги…”
Глосса – посвящение (“Темно-серое небо пробито насквозь облаками…”)
Из «Песен верности»
(о тех, кто рядом)
ИСХОД
The Dispossessed
(Пророчество. Вид с палубы)
И боялись - сгореть:
Уходили-то все же - жить.
И боялись смотреть,
На него, а себе - решить:
Этих факелов свет,
Этих слов ледяная медь -
Как единый ответ,
Что в конце ожидает - Смерть.
Отвлекись - облака,
Легкий ветер, волна бежит...
Знаешь, все же пока
Я еще собираюсь жить.
Собираюсь... А он?
(Словно пеплом уже клеймен).
Этот тяжкий закон,
Эта черная плоть знамен,
Ярых слов торжество,
неизбежности злая плеть...
Мне бы знать, за кого
Он себе выбирает - смерть?
И в котором бою,
С ним - отчаяньем наравне,
Я приму, как свою,
Гибель, брошенную не мне?
2:47 02.08.2005 (по рисунку Кассиопеи)
* * * *
ТЕМНОЕ ВРЕМЯ
Не архивное - 2
Т. (Credo?)
Смирение. Отчаянье. Судьба.
Не забываясь - и не забывая.
...Как наважденье - зеркало к губам
В привычном удивлении: "Живая".
Хоть по следам пройти судьбу твою!
Нет, не суметь - она стократ бездонней.
Не искупить.
...И вечный сон, где пью
Густую кровь с израненной ладони.
18.12.01, по следам СПб
* * * *
МИТРИМ (ПЕРВЫЕ ГОДЫ)
"...или Туда и Обратно"
Стуком копыт - в сентябре, в сентябре, в сентябре, -
Имя застынет пылинкой на верхней губе, -
Словно бы перечеркнув этих лет тяжкий бред,
Я возвращаюсь к себе - возвращаюсь к тебе.
Старое место... Все те же трава и кусты,
Под разноцветными листьями стынет вода...
Тот же и я, и со мной - снова память и стыд,
Но возвращенье важнее тоски и стыда.
Хочешь ли - пламенем выжги меня добела:
Южного берега ныне так тусклы огни! -
Хочешь - припомни любые лихие дела,
Хочешь ли - хоть отвернись, промолчи, прогони...
Что же ты, сердце? - забилось, никак не унять,
Что же ты, рана - враги или просто дожди?...
- Некому, друг, ни встречать тебя, ни прогонять.
- Как же... - осекся.
- Пока еще. Ты подожди.
...И по земле, на подбитом крыле, в сентябре,
Счет потеряв - во втором или пятом году? -
Если хоть так я смогу искупить этот грех,
Я - подожду, подожду, подожду, подожду...
28-29.09.04
* * * *
Ляжет на сердце и не растает
Напоминаньем немым:
Как тебе спится, Aran Hastaina,
Посередине зимы?
Пеплом да белым инеем тронут,
А на челе на твоем
Смутно темнеет - след от короны?
Лучше бы - след от нее…
Что совершилось – то не исправить,
Каждый удар – навсегда…
Можешь пока что спать, а не править,
Это – судьбы твоей дар.
Не протрубило и не настало,
Лишь подарило – живой…
Обруч мерцает белым металлом
В нашем шатре-кладовой.
Отблеск металла – только ли это?
Права знак – и правоты.
Долго ли будет он ненадетым –
Можешь решить только ты.
Старые споры вновь растревожишь,
Рухнет вознесшийся - вниз…
Все еще будет, все еще сможешь…
Только вначале – проснись.
…Еле заметно дрогнут ресницы.
…Не истребленный судьбой,
Как тебе спится, что тебе снится?
Тот ли, кто бдит над тобой?
Если меня ты и не припомнишь, -
Дурно ведь сыграна роль, -
Он тебе – в помощь, сон тебе – в помощь…
Только проснись, мой король.
30.01.2004
* * * *
T.
Между памятью и виной
Неизменный - в крови - рукав.
Добежала - тугой струной,
Нерешительных растолкав -
Постоять во втором ряду,
Разглядеть, как склонился чуть…
…Ты прости, что не подойду
И не встану, плечом - к плечу, -
Не затем, что разрыв в судьбе,
Не затем, что велик и горд:
Не опора, увы, тебе.
Это ты нам опора, лорд.
Мы - твои, не скажи "они",
Злую отповедь не готовь,
Если можешь - не прогони,
Тех, на ком твои тьма и кровь,
Тех, кто не был у черных скал,
И не видел их - не одной,
Но так долго тебя искал
Между памятью и виной.
…И уже не вблизи - в углу.
Мимо слуха уже - слова.
Только видно, как по столу -
Край расшитого рукава…
02.11.03, глосса на Ханну
* * * *
("Мой осенний лорд - 2")
(Мизансцена: лирический герой в саду. Поздняя осень. Почти все, что могло, уже облетело и завяло, - кроме яркого пятна каких-то поздних цветов. Пасмурно…)
А в саду-то совсем холодно, совсем осень-
О душе твоей расколотой - и не спросят,
Только ветви ветром клонятся - как в молитве…
Да и ты не беспокоишься: не болит ведь.
Лучше так. Ведь спросят - молотом, мглой, истомой,
И внутри повеет холодом - по пустому.
А в саду - почти прозрачное, тенью, данью, -
Полумертвое и страшное увяданье.
А поскольку на душе серо - и не спросит,
Встанет прошлым - то же озеро, тоже - осень:
Низкий небосвод, скукожившись, ноябрем лил…
О душе - другой - тревожились: соберем ли?
…Испугаться да прислушаться: отлетела?…
Удержали непослушную возле тела,
Проводили к дому старому - новой дверью…
Поклонись тому, усталому: ждал и верил.
Темным золотом расшитая - снова осень.
…Может статься, что души твоей - нет и вовсе:
Отметалось все, что вырвалось - "за своими"…
А осталось - то, что вызвалось - да, на имя.
Что осталось, то и отдано - скудный дар мой.
"Не гони, - мольба бесплодная, - государь мой…"
16.10.03, Малаховка – Люберцы
* * * *
ХИМРИНГ. ДОЛГИЙ МИР
(Из "Песен верности")
Мы проходим по ребрам полей - или поле проходит по нам,
Обнажая Завет Королей: завершение миру - война?
Выцветает в закат рыжина, тишина заполняет объем...
Или прошлое просится к нам, что о гибели к ночи поем?
Всем пригожа бездомность полей, да к утру выстывает тепло.
Но - сумеешь ли? - нас не жалей: встанем все, если время пришло.
Постоим на железном ветру, оборвемcя на камни - зерном...
Если звезды вослед не умрут - так и было до нас суждено.
Всем бескрайность полей хороша, только в горле - не сладить! - все ком:
Знаю, бродит по звездам душа, да по их остриям - босиком.
И моя нераздельна вина, хоть напомни: не больно - вдвоем...
Кто-то скажет: "Веками - война", - но о ней только к ночи поем.
А иное, о чем не поют, дальней медью звенит наяву:
Я погибну во славу твою, но покуда не время - живу.
04.03.03.
* * * *
Dispossessed - 2
или
"Уходили то все же - жить..."
- Кто знал, что через пятьдесят
Лет.... шестьдесят? Какая разница!..
На ветках яблоки висят,
А Химринг строится и красится.
И будет урожай - держись!
Держи корзину, как сумеется...
Кто знал, что можно будет - жить,
А тьма и гибель - перемелются?
Кто отрекался, проклинал,
Пил жадно воздух, тьмой разреженный, -
Никто не ведал и не знал,
И даже может быть - не брезжило.
Я уходил на рубежи,
И приучал себя к зиме еще...
Кто знал, что можно будет - жить?
Всё тот же, сам едва умеющий.
Я смерти ждал - и вышел в сад.
(Ждал смерти? - им однажды пройденной...)
И вот - не берег, не леса,
Но земли эти будут *родиной*,
И уж отсюда не уйду,
А эти ветви - подтверждение...
...Там яблоки висят в саду
И размышляют о Падении.
08.2005
* * * *
И все это – правда.
И болью на убыль уносится дождь.
Мы выбрали право –
Замерзшие губы и «Врешь, не уйдешь».
От каменных стен и высокого града
Мы – дар Пустоте.
…Если все это – правда.
Мы выбрали ветер,
И красный закат, и обрубок Луны.
Но с белых соцветий –
Такая тоска по стране тишины!
Желанный покой –
Захлебнуться бы в пене и свете…
Нет, слишком легко.
И к тому же – мы выбрали ветер.
Не ладится вера,
Но камень на камень – в стене как в щите.
Мы верности мера,
Мы Долгого мира тревожная тень.
Мы приступа ярость и тяжкая сила примера.
Судьба состоялась.
Вот только – не ладится вера.
Холмы и прохлада –
Бескрайнего мира бездонны дары.
Не славы, не сладу
С веками прошу у вершителей этой игры –
Мы выбрали мир,
И себя, и да будет расплата:
Мы станем людьми.
Но вернутся – холмы и прохлада.
….По лопнувшей вере –
И капли видений, и камнем – утрата.
Не клялся, но верю,
Что близится день, и что все это – правда.
16.07.2002, закат
* * * *
…И каждый зачерпнул из родника.
(Спокойная зеленая долина,
Привал, что будет мирным, но недлинным).
Один лишь ждал, не спешившись, пока
Иные пьют. Скажу ль – вынослив? Горд?
Я зачерпну еще. Испей, мой лорд.
…И отступился в мягкую траву –
Прозрачность вод в словах неизмерима –
И вдруг прочел (или – услышал зримо):
«Коснусь воды – поверю, что живу».
Я на два шага слепо отступил
И не смотрел, как он с ладони пил.
..И будет день, когда падет земля –
Как дело наше – в руки небосвода, -
Что в этот день, когда иных свобода
Расплещется, иных же веселя,
Внести осмелюсь в призрачный чертог?
Тебе – тех вод обещанный глоток.
07.06.2002 2:51, глюк по Анариону (отслушано 1,5 кассеты)
* * * *
[Тени Долгого Мира]
«Надеяться – больно. Уж лучше – покой», -
Почти что улыбка - на губы,
И бережно, как обожженной рукой,
Сжимаешь наполненный кубок.
Быть может… Но все-таки много больней,
Скользя в неизбежную бездну,
Не видеть ни перед собой, ни за ней
Хоть малости, духу любезной, -
Надежды. А впрочем, не ты ли – лишен
Хотя бы возможности этой?
…Отчаянно, как обожженной душой –
В пространство, не чая ответа.
И те, что сникали, и те, что тогда
Клялись не пустить к тебе осень
(А то, что в бокале – какая беда,
Что было не выпито вовсе?) –
Такая беда и такая тоска –
Мы все твоей крови и крова
Причастники. …Годы текут, как река,
Ветра хлещут стены сурово,
А солнце сквозь пряные травы слепит,
Но Север – так явственно – рядом…
И скачет надежда твоя по степи
От Хитлума с малым отрядом.
03.08.03, отвал, посвящается пению «Надежда – мой компас земной»
* * * *
Бежит дорога от ворот,
Течет ручей с холма.
На юг - круговорот широт,
А вот на север - тьма.
Даль запада до гор видна,
Восток - почти до гор.
А небо (выпить бы до дна!)
Бездонно до сих пор.
Мы - здесь. Вокруг растет трава,
О чем-то шепчет лес,
И ты, душа моя, жива,
И я не весь исчез.
Мы - здесь: принять, спасти, помочь.
Мы - здесь: в узде война.
Смотри, как разгоняет ночь
Свет верхнего окна!
А враг узнает, что мы злы
(Хотя - обречены),
Запомнит - на полет стрелы
От каменной стены.
29.02.04
* * * *
ВРЕМЯ ПОРАЖЕНИЙ
Огненная жажда: встать бы рядом!
Не решусь – прибредится, приснится…
Ты листаешь книгу – и под взглядом
Расцветают пламенем страницы.
Что ты видишь? Летопись, не боле.
Что ты видишь взглядом раскаленным?
То, до глины выжженное поле,
Так недавно бывшее зеленым.
Не с тобою – девять из десятки.
Их земля – иная, ей и мерьте.
Мы, твои десятые, - в остатке,
Что твоим прибудет и по смерти, -
У времен на роковом изгибе,
Меж двух бездн (а избавленье – где же?)…
Первым среди нас предвидя гибель,
Ты и сам дивился: что нас держит?
Краткий путь – и сон тысячелетний,
А оставим – летопись, не боле…
…Помнишь – осень, выезд – тот, последний
Мирный, то – еще живое – Поле?
Жухлая трава под ноги жалась,
Резко ржала рыжая кобыла…
…Нет, не жалость, лорд мой. Если б жалость!
Все, что было – просто все, что было.
19.03.03
* * * *
Словно лист опадает – века,
Словно ветер по листьям гуляет,
Но никто, никогда и никак
Мою верность не определяет.
Знаешь, верность приходит сама,
Не прося и не требуя даже,
Только в ночь отступают дома,
На какие она не укажет,
Только в ночь пролегают шаги –
Как обманчиво мирно и звездно! –
Оглянись, отшатнись, убеги, -
Ты успеешь, спасешься, - но поздно, -
Словно лист обрывается в ночь,
Словно ветер колотится в двери…
Не успеть, не сдержать, не помочь,
Так хотя бы останешься – верен.
01.05.03, приезд Больдога
* * * *
(Из «Песен верности»)
Уходят братья, как взмах руки,
Шепчи проклятья, сжимай виски
(…)
Никто не должен. Война в степи.
Встань, меч из ножен, путь заступи
Что это, гордость или покой?
Струна на горле, в траву щекой
Здесь что удавка, что тетива
Трава муравка, разрыв-трава.
Гимли
Что за ненависть это, что имя ее – любовь?
Анарион
Что это - гордость или покой?
Ненависть - или вновь
Память-стрела - не поймать рукой -
Бьющая ровно в бровь?
Радость ли это? Но что ж она
Первым же взмахом - вдаль?
Гулкая в горле поет струна,
Сталью встречая сталь.
Как это - смертью исполнить долг
Тем, что сказали - "Будь!"?
Пятая битва. Засадный полк.
Мы заступили путь
Злу, что катилось по ребрам земли.
Пала небесная милость - ушли.
Тихие склоны бессмертной страны.
Пали, и вот - никому не должны.
Только виски не обхватишь рукой.
Только все платишь - а где же покой
Твой? Но и мне никогда не уснуть -
Нет сна ушедшим, не кончен наш путь.
Гордостью, памятью нашей - и тут
Жесткие стебли - взгляни! - прорастут:
Колкими травами Смертной Земли,
Если дойдешь - свое ложе стели.
....20.10.03
* * * *
Уходящие горной тропой,
Брызги памяти – словно репей,
Ну и что же, не хочешь – не пой,
Ну и что же, не можешь – не пей,
Ерунда, пожелаешь – завой,
Можно – полубезумно, смеясь…
И скользит седина синевой –
Облаков наших низкая вязь.
Синева прорастает травой,
Свод небесный был, стал – земляной.
Не случилось остаться живой –
Оставайся со мной.
Слышишь, острые струи дождя
Полоснули доспех на груди…
И опять: Уходи уходя,
Уходя – упади.
14.04.04
* * * *
Тем спасение, проклятье - иным,
И при этом - никому не нужны.
А какое у нас чувство вины...
ВОТ ТАКОЕ у нас чувство вины!...
А какая нам дорога назад -
Вражий дротик на любом рубеже.
..Ну а то, что голубые глаза
Сотню лет не замечают уже.
А какой у нас был Мир... Не проси
Рассказать: он просто был, и - иным...
...И не знает, что, быть может, красив,
Тот, стоящий у изгиба стены.
23:18 20.09.04
* * * *
Амон Эреб - узор на золе
Серым камнем стены.
Полной мерой, - в добре или зле,
Но мы будем верны.
Уходящий тропою в огне -
Что таить, на беду, -
Если ты обернешься ко мне,
Я, не дрогнув, пойду.
Наша общая ночь (или тьма?)
Не уходит с утра,
И отныне полгода - зима
И полгода - ветра,
Лишь могильные камни ответ
На вопросы хранят...
Но пробьется сквозь облако свет,
И ответ - из огня:
- Я бессилен, и Клятва права,
Но еще наяву
Эта милость последняя - вам:
Никого не зову.
...И - чужого пристанища хлеб
Да не те времена.
Темно-серая вязь на золе
Никому не видна.
Но покуда в закат не уйду,
Покоряясь судьбе,
Длится прихоть:
Смотреть на звезду -
И молчать о тебе.
Да надежду искать и терять,
И стократ умирать...
Но огня темно-рыжая прядь
не спешит догорать.
И наутро я снова в пути
До скончания сил -
Отыскать и тебе принести
То, о чем не просил.
09.03.2005
* * * *
КОНЕЦ ЭПОХИ
Taur I Hardin
(глосса на Любелию и на себя;-)
Время зеленой меди
Тенью в листве неметь.
Время больших трагедий
Вряд ли найдет нас впредь.
Анар царит над всеми,
Видишь – рябит листвой…
А иногда есть время
Вспомнить, что ты – живой.
Всякого в полной мере,
Только забвенья – впрок.
Видел я Амон Эреб,
Да на ветру продрог.
Путь наш уже отмерен?
Это и хорошо.
Так же скитался Берен –
Помнишь, куда дошел?
(Криво свернуть однажды –
Хуже, чем не дойти).
То, что дошел не каждый –
Вспомним в конце пути,
Кто еще будет в теле
(Хоть и сожжен виной) –
За недоступность цели
Выплеснет в перегной
Долю из медной чаши,
И хоть на краткий час
Вспомнит все беды наши
И недошедших нас,
Плакать над чашей будет…
И не ему в вину,
Если он медь забудет
Вычистить в рыжину.
29.04.2005
* * * *
Что я должен до смерти, кому,
Что все время да слева болит?…
? (из репертуара Потани)
Не насытится Времени пасть,
Но останется вечная честь,
Высшей милости странная масть:
Благодарность за то, что ты есть.
…Шаг к нему (там, где мог бы – и два)
Болью, жалостью, даже – мечтой…
А в ответ – как себя отдавал,
Воздавая почти ни за что.
А твердили-то: холоден, горд,
И в надменность одет как в броню…
По зиме – не забыть до сих пор –
Он все жался поближе к огню,
Все искал, прислоняясь к стене,
До ожога нагретую печь…
Об иной и не знаю броне.
(Не расплавить ее, не рассечь…)
А потом – жар и холод погонь,
Через боль, до затменья ума…
Говорят: «Их одежды – огонь».
Что же мнится мне в пламени тьма?
Что же меркнет, туманится свет,
Как затменьем, по кромке судьбы?
…Мой последний неравный ответ:
Благодарность за то, что ты был.
…И никак не вернет в ту же тьму
Путь мой, бремя бескрайней земли….
Что я должен – и в смерти – ему,
Если имя, как рана, болит?
07-08.07.2002
* * * *
(Из «Песен верности»)
- ...Как оскорбленье: «Ты – не феаноринг».
Да, не из тех, кто гулкими ночами
Потерянно шаманит: «Клятва, Клятва...
Он наш... вернем.. поверьте... как один...
Он наш...» Он – наш, да полно, успокойся
(Какой еще безумец, кроме нас),
А на «вернем» один ответ – «верни»,
Отдай незамутненный свет стихиям,
И мы поговорим под новым небом, -
Но ты – ах да, конечно, - о другом....
- В один из дней падения твердынь,
Когда опять смешаются все толпы,
И каждый будет хвастать парой ран
(Да только – поздно, ты уж создал участь),
Как избавленье: «Ты – не феаноринг».
...Куда ясней: не проклят, а прощен,
И следуешь не в худшие чертоги,
Но ты (предвижу ль? просто – знаю нрав?) –
Чуть не на пятки посреди прохода,
И медленно, но ясно: «Где мой лорд?»
Они к тебе опять – не феаноринг,
Был честный эльф, не клялся никому,
Все осознал, запомнил, искупил,
Отмыт, спасен – хоть свету, хоть покою...
...Отчаянно, по буквам: «Где мой лорд?»
Постой. Я здесь – два века у колонны.
Им тяжело, как нам. Не трогай их –
Я знаю путь в те дальние чертоги,
И уж поверь, нет хуже наказанья,
Чем видеть все и не уметь помочь -
Совсем. Ничем.
...Ответь мне, ты ведь помнишь
Ту осень, те бессмертники по склонам,
Да, до всего – до Битвы, до Осады,
И Химринг был недавно заселен, -
Он говорил тогда о том, что будет,
Он говорил – как пламя на ветру,
И (веришь?) я не помню ярче света,
Чем в тот осенний непогожий день.
Да, объяснить почти что невозможно,
И день из дней – у каждого иной,
Но если будут силы рассказать –
Давай поговорим. Нам будет легче.
04.11.02 3:12
* * * *
ТЕПЕРЬ И ВСЕГДА
Видишь облако? В нем алмаз. Кто теперь за кого в ответе?
Не за страх, а за совесть - враз отрекаясь от всех на свете,
Нарезая круги во тьме, натыкаясь во тьме на ели,
С боем двигаясь по зиме - на одной заводной эстели,
Раздавая удары впрок, развернув золотое знамя
Лгут критяне. Тебе урок - никогда не общайся с нами.
Любелия, «Критская тема»
Если яркий огонь горит –
И пугает, и ближе тянет.
Если остров зовется Крит –
Вероятно, на нем - критяне.
Вот костер их на берегу,
Выйди – заговорят открыто…
Говорят, что критяне лгут,
Отвечая: «Мы – люди Крита».
…Кто ковал им тогда – мечи,
Восемь ярких лучей металла,
Что на знамени… Стой, молчи,
Наблюдай – как глядят устало.
Кто учил их словам: «Забудь, -
(До земли наклонясь над чашей) –
Никогда, никогда не будь,
Не желай быть одним из наших –
С боем двигаться по зиме
(Протоптаться на том же месте), -
Мы едины: мы все – во Тьме,
Ибо кончилась наша эстель».
Не страшись, но себе не лги.
Хлеб протянут – легко бери ты.
Но не слушай речей, беги,
Хочешь – посуху прямо с Крита,
Как сумеешь, хоть через льды,
По жаре и осенней стыни –
Прочь от дружбы их и вражды,
И от проклятой их святыни.
*
…Но слова расплескались впрок,
Разошлись по морям волнами,
И теперь у любых дорог
Вдалеке – золотое знамя.
[Вариант последнего четверостишия:
Но слова расплескались впрок
И шевелятся в каждом миге…
Худо, милый? Тебе – урок:
Не мешай в голове две книги.]
11.12.04, ползучая глосса на Лю и немного – на Анариона
* * * *
1) В общежитии жили азеры, торговали туда-сюда,
Здоровенные как бульдозеры - ты один не ходи туда.
Борис Рыжий (публикация Ирины Князевой)
2) Феаноринги не думают, потому что в мирное время это вызывает смех, а в военное - панику.
Террариум
3) - Девушка, вы, наверное, на геолога учитесь, нефть ищете...
- Да мы все ищем, что горит...
Диалог на ВДНХ
Жили в Мандосе феаноринги,
Те, что прежде - гуртом в Исход.
Непоседливы, как хонорики,
Немудреные, как лоссхот.
В настроении обострения,
Изо всех покоренных нор,
Боевым держась построением,
Впереди у них - Феанор.
Всё гордились - "отвагой нашею!!!",
Светлых Валар клеймили рать...
Словом, жили. Полнейшей чашею.
(Было толку-то - умирать!)
А за дверью на заднем дворике,
Где у Вайрэ висит бельё,
Тоже вроде бы - феаноринги.
Жили. Вроде бы. (Кто ж добьёт?!)
И немного их, получается:
Были б камни - легли б в горсти.
Что же пол под ногой качается
У явившихся навестить?
Души темные, раны свежие,
Всё заслужено, всё - своё...
И при жизни - как будто не жили,
И теперь не сказать - "житьё".
Длится вечность душою пленною,
Вязкой памяти льется мёд...
Да один разговор с Ниенною:
"Ты утешишь - Она возьмёт".
Пожалеешь их - всё равно не лги,
Повторяя суд: "Навсегда".
Жили в Мандосе феаноринги,
Семь печалей - одна звезда.
Тьму бездонную - вам до дна лететь,
И закончится чем сей путь,
Вы не знаете... Вы не знаете,
В чём тут слава - хоть в чём-нибудь?!
(Путь начальника экспедиции,
Самой хилой - милей его!)
Но тебе-то вольно гордится им,
Непостижное существо.
Ты читал о них невнимательно -
Лучше б в первых родню искал!
Впрочем, избрано.
..."Aiya Maitimo!",
И - с "горючим" до дна бокал.
27.05.2002.
* * * *
Глосса-посвящение
Бледно-серое небо пробито насквозь облаками -
Как обычно, зима опускается, крадучись, с гор;
Так мы жили веками, потом - забывали веками,
Но очами души видим отблеск тех зим до сих пор.
Но не снизу, с земли - видим сверху, как вольная птица,
Льемся снегом с небес на оставленный замок и форт...
Но однажды изменится мир и растает граница -
Там, внизу, мы сойдемся навек, мой пожизненный лорд.
28.12.03
