"Еще раз об ударении в слове "Нарготронд" или Исповедь получайника
-на толкиновские и фэндомские темы -лекции, прочитанные в Деканате Тол-Эрессейского Университета ("декабристские мотивы") -из старой публицистики	Эпиграф 1: Я им говорю: «Не ЛОжьте, не лОжьте записки на стол! А они все лОжУт, и лОжут…» (из старого фильма) Эпиграф 2: «А говорил не пойми как: то ли по-русски, то ли на квенья…» (неизвестный автор) Эпиграф 3: «А на вопрос: «Из какого Дома был Гил-Галад?» – отвечайте: «Из кирпичного, с черепичной крышей» (из диалога) Недавний очередной всплеск дискуссии о правильном ударении в слове «Нарготронд» вызвал и у меня желание поделиться своим мнением. Впрочем, мнение будет сформулировано не совсем на научной основе. Итак, почему исповедь именно получайника? Потому, полагаю, что у меня нет специальных лингвистических познаний для того, чтобы вступить со своей репликой в обсуждение со специалистами на равных. Называть же себя полным чайником от толкинистики будет излишним и непростительным кокетством. Красивое же слово «получайник» (разумеется, чисто публицистический прием, а не научный термин) может быть применимо не только ко мне, но и к некоей возможно достаточно значительной прослойке части фэндома – между специалистами-исследователями и тусовкой-поганищем. Как средний класс в государстве во многом определяет лицо государства, так и средний класс в толкинистике во многом определяет, или будет определять в дальнейшем лицо толкинистики. Впрочем, я во многих отношениях пример скорее нетипичный, поэтому принимать его слишком уж всерьез не стоит, но, тем не менее нижеизложенное кому-то может показаться по крайней мере поучительным.

Начну я, пожалуй, издалека. Специалисты и методисты, обучающие детей русского языку, сейчас много говорят об обучении по методике «врожденной грамотности». Мне сейчас сложно сказать, можно ли по методике врожденной грамотности (в том виде, как я ее понимаю), обучить специально, но, по моему, лично я научилась грамотности именно таким образом. Во всяком случае, я с детства, с самых первых классов, писала очень грамотно, с минимальным количеством ошибок, более-менее грамотно пишу и до сих пор (характерно, что даже при скоростной машинописи делаю очень мало опечаток, - впрочем, это несколько другой вопрос). При этом я практически не запоминала грамматических правил, и уроки собственно грамматики мне скорее мешали, нежели помогали (то есть я, конечно, могла механически заучить правила, но вероятно в моем сознании всегда существовали правила отдельно, а правильное письмо – отдельно. Сейчас правила давно забылись, а нормальная русская грамотность осталась). Говорят, что такая врожденная грамотность, практически без обучения, встречается у детей, которые с детства читают много книг, написанных хорошим грамотным русским языком. И, конечно, те дети, которые слышат вокруг себя правильную русскую речь, скорее будут говорить правильно, нежели те, которым придется по тем или иным причинам заучивать правила произношения специально. Конечно, во многом это зависит от преобладающего типа памяти, от стиля мышления и многого другого, но, вероятно, в подсознании у таких детей происходит что-то вроде постоянного «импритинга» (назовем это так) – они ТАК видят и ТАК слышат.

А теперь представьте себе на минуточку, что ребенок со способностью скорее к интуитивному запоминанию, нежели к логическому анализу, будет по каким-то причинам вынужден постоянно читать книги, написанные неправильным языком? А если в одной книжке «раненый боец», а в другой «раненный боец»? А если мама говорит «портфЕль», а папа – «портфЭль»? Или, не дай бог, «пОртфель»? Будем выяснять, кого ребенок больше любит – маму или папу?

Импритинг подобного рода возможен, конечно, и во взрослом возрасте. Много лет подряд работая с документами начала девятнадцатого века, я с большим трудом отучилась от того, чтобы не ставить на концах слов твердые знаки (оно у меня прямо-таки на автопилоте выходило, еще несколько лет спустя мне приходилось вычитывать собственные деловые докладные записки, убирая эти ненужные твердые знаки). И до сих пор часто я ловлю себя на том, что на письме употребляю всякие «сии» и «кои», вместо «эти» и «которые».

А теперь, пожалуй, «вернемся к нашим Нарготрондам». Про то, что я скорее исключение из правил, я уже сказала – прочтя Толкина впервые в году 89-м или 90-м, десять лет после этого варилась в собственном соку. Случай своего рода действительно уникальный – большинство тех, кто толкинулся в те года, либо очень быстро находили себе подобных и вливались в фэндом, либо через какое-то время забывали о Толкине и толкинистике. Но, видно у меня нашлись в те годы какие-то другие дела, потому что о существовании фэндома я слышала лишь краем уха, о существовании каких-то неопубликованных текстов Толкина имела лишь самое смутное понятие, а то, что было опубликовано в переводах, обсуждала на кухне с единственной подружкой. И при этом мы как-то говорили между собой… названия какие-то употребляли, ударения ставили. Десять лет прошло, жизнь кружила, увлечения менялись, а интерес к Толкину остался. За это время на работе дела упрочились, ребенок подрос, свободное время появилось, и вот вдруг случилось чудо – этот самый получайник (с десятилетним стажем варения в собственном соку, заметьте!) вылезает в Интернет, находит там сетевой фэндом и бурно радуется.
Тут-то и выясняется, что… как, вы еще не догадались? Ну, то что получайник не читал черновиков и разных исследований – дело наживное. Упорный получайник их прочтет раньше или позже. А вот то, что на протяжении десяти или двенадцати лет наш получайник говорил … «пОртфель»! Кошмаррррр…
В общем, произошло примерно то, что и следовало ожидать. Произошел импритинг, взращенный старыми переводами – кистямуровским, эстелевским. Закрепленный за десять лет общения в замкнутой маленькой компании, без выхода в свет, без знания правильных последних достижений научной лингвистической мысли. Как следствие – практически неистребимый. Говорят, что единственное, от чего никогда потом не смог избавиться Турин на протяжении своей последующей бурной жизни – это от архаичного дориАтского акцента. Что вы говорите? Ах да, простите, дОриатского… получайник уже знает, что надо говорить ДОриат, - но попробуйте довести это до автоматизма, до уровня «врожденной грамотности»!

Допускаю, что есть люди, способные сразу заговорить правильно на основании изложенных и прописанных грамматических и лингвистических норм. Лично мне, например, многократно повторенные: «ударение ставится на такой-то слог от конца, если слово оканчивается на такую-то гласную, но на такой-то слог от конца, если на такую-то согласную…», - помогает весьма мало. Если предоставить мне сделать письменные упражнения «на тему» – наверное, я их сделаю правильно. Но быстрое письмо, тем более – устная речь, чаще подвержены другим законам, - не у всех, но у многих.

Признаться, я до сих пор, забывшись в пылу эмоционального разговора, дома в узком кругу говорю «МелькОр» и «МоргОт». На людях, на секции и так далее я конечно же слежу за собой и такого уже не ляпну. Но где-то там в глубинах подсознания старый рефлекс еще остался и все еще дает о себе знать.

Недавно, когда мы на одном из подписных листов общались с Барком по этому поводу, он высказался примерно так: «Постепенно происходит формирование новых традиций. Думается, что через какое-то время уже валАры и МордОр станут моветоном, но ФеанОр останется ФеанОром везде, кроме разве что московского клуба «Тирион» (так и хочется написать «ТириОн»!). Вообще-то я тоже так думаю. Но! Но… кто же проведет вот эту вот границу – вот это моветон, а вот это – допустимая норма или разновидность нормы?
От валАров и нолдОров меня (в те времена еще понятия не имевшую о существовании фэндома) отучила… вышедшая в издательстве и доступная для тогдашнего получайника (или тогда еще чайника) первая редакция ЧКА. Она же намертво впечатала в подсознание неправильное, как выяснилось много лет спустя, имя «Финарато» (и «Финакано»).
Но вот крупнейший, исключительно уважаемый специалист Остогер считает (причем считает не просто так, а со вполне внятными мне аргументами), что как раз та самая «морально устаревшая» форма – валары, нолдоры, айнуры – была правильной. А я-то уже переучилась – ай-ай-ай! И хотя я могу соглашаться или не соглашаться с его точкой зрения, - но очевидно, что считать Остогера невеждой никак не могу. Традиции, традиции… после реформ русского языка еще многие долго поднимали на щит букву «ять» и те самые уже помянутые твердые знаки на конце.
Пока специалисты спорят – получайник в недоумении. Нельзя сказать, чтобы я совсем не прислушивалась к аргументам сторон – но у меня недостаточно ни специальных знаний, ни – главное! (ибо знания – дело наживное) – специального интереса именно к этому конкретному вопросу. В среднем такие как я скорее вступят в диспут о причинах падения Нарготронда, нежели в диспут о правильном ударении. С моей же получайниковой точки зрения Кэтрин Кинн, которая говорит «НарготрОнд» и Анариэль, уверенно произносящая «НаргОтронд» – в роли специалистов совершенно равноавторитетны. Я даже не слишком удивилась, услышав от одной знакомой девушки (отнюдь не чайника, кстати – но и не лингвиста) – «НАрготронд»: не с двойным ударением, а с отчетливым ударением именно на первом слоге. Хорошо все-таки, что в злополучном названии «всего лишь» три слога – иначе бы непременно нашлись умники, настаивающие на четвертом, пятом и так далее варианте, объявляя именно его «волей покойного Профессора» (хотя вариант «НаргоФронд» – вполне себе бытует… нда – буква «Ф» в середине – вот ТАК я точно язык себе не сломаю).
Опять вернемся к нашим сильмариллам… нет, простите, сильмариллям… то есть простите, пожалуйста, но вам по-русски или на квенья? Откуда первые переводчики взяли вторую букву «л» в слове silmaril – науке не известно. Но прижилось же, вместе с ударением на последний слог. А я получайник тихий, я никого не хочу обидеть. Менее всего, к примеру, хочу обидеть Ринглина – хорошего специалиста, хорошего человека и отличного собеседника, - своей гордыней, упрямством и невежеством. А с другой стороны не больно-то желаю получить по шее от Остогера. А с третьей стороны меня вообще гораздо больше волнует влияние этих самых… Камней (правильное слово найдено!) на судьбы Арды, нежели количество мягких знаков… С четвертой же стороны, заведомо неправильное произношение раздражает и вызывает подсознательное уже желание одернуть «малограмотного» собеседника (Вот, мол, я какая умная – уже научилась говорить «ГОндолин» вместо «ГондолИн», - а вы еще не умеете? У меня сын четырех с половиной лет от роду, только что выучившийся правильно произносить сложное слово, поправляет свою подружку в детском саду: «Настя, сколько раз я тебе говорить буду повторять – не «карабас», а «кантрабас». Вторая буква «А», Настя!»)
Разноголосица создает странные, малопонятные гибриды. Некоторые уже умудряются писать «сильмарилл» – но «сильмарилли» (в то время как хорошо бы все-таки что-то одно – либо «сильмарилл-сильмариллы», либо «сильмариль-сильмарилли». Нет, не сочетается квашеная капуста с французскими омарами…). Вариант «сильмарил-сильмарили» также напрашивается в голову – чтобы жизнь медом не казалась. И это только правописание, без рассмотрения всего множества вариантов простановки ударений… честное слово, меньше ФЕанОр (безопаснее говорить «Феанаро») сделал камней, чем поклонники изобрели вариантов произношения.

Сценка в поезде по дороге с Зиланта. Валандиль пытается обучить Кеменкири правильному выговору. Я и Кеменкири хором: «Но Валандиль, но вы же говорите не по-русски! «ФЕанор» – так по русски точно не говорят, так по-русски только язык ломают!» – «Но я же привык!» (значит и остальные могут привыкнуть). Проблема не только в том, что кто-то хочет привыкать, а кто-то не хочет. Проблема в том, что для того, чтобы привыкнуть, нужно постоянно иметь «светлый пример» перед глазами, лучше на слуху. И достаточно наивно со стороны очень замкнутой компании вдруг удивляться тому, что почему-то за ее пределами никто не торопится заговорить точно так же – потому что для среднестатистического получайника импритинг идет совершенно другими потоками. Вот если бы я каждый день с помянутым Валандилем по телефону трепалась…
А так ведь и общение у таких, как я, по большей части все же сетевое, а если вживую – то в своем узком кругу, где говорят опять-таки по старинке, а в тех редких случаях, когда выбираемся в «большой свет» (например на ту же секцию толкинистики «Зиланткона»), то слышим все то же – спор между Кэтрин Кинн и Анариэль о правильном ударении в слове «Нарготронд». Только голову успевай поворачивать… или уворачивать.

Неизвестно, что послужит фоновым импритингом для последующих поколений среднего класса фэндома. Лично меня Анариэль за полтора года вполне приятной и полезной переписки не смогла научить писать страшные слова «БЭрЭн» и «БЭлЭрианд» - вероятно, в какой-то момент мое чувство русского языка взбунтовалось, и я очень вежливо, но решительно отписала, что уважаю точку зрения Светланы, но сама так писать не буду никогда в жизни. На сем и порешили вполне мирно и неконфликтно. Но, вообще говоря впечатление для определенных кругов может оказаться достаточно сильным – ведь именно под редакцией Анариэль и именно с этим самым «единственно правильным турЭцким акцентом» (С) выходит двенадцатикнижие, которое переводит и выпускает ТТТ (вообще-то их конечно же поблагодарить надо за ценнейшую работу, а не критиковать… да я и не критикую, а лишь консервативно бурчу себе под длинный получайниковый нос).
Не так уж и удивительно, что общественное сознание тут же продуцирует смешанные формы. Своими глазами видела, как вовсе даже не получайник, а вполне себе известный специалист – лингвист и текстолог – на одном из подписных листов пишет «БерЭн». Или все-таки «БЭрен» - может, я запамятовала? Но суть дела, в общем, не сильно изменяется.
Но вообще издания ТТТ – все-таки скорее для относительно узкого круга элиты – у них и тираж небольшой, да и достаточно наивно ожидать от тех, кто не продрался даже через те переводы отдельных текстов, которые сейчас лежат на АнК, что они немедленно бросятся читать ПСС (Полное собрание сочинений). Так что вполне вероятно, что произношение среднестатистического фэндомца года через два или три будет определяться фильмом Джексона. А там тоже получилось не все ладно и не все складно, потому что создатели фильма (а вслед за ними и переводчики на русский язык) явно не определились с тем, на каком языке они все-таки говорят – иначе бы не было такого разнобоя как «БОромир» (почему-то сразу же вспоминается исключительно Бэрримор) – но «НуменОр».

Еще один фактор разноголосицы – традиционная, создававшаяся на протяжении уже более десяти лет фэндомская культура. Стихи и песни – сильнейший источник подсознательного импритинга, о которой я здесь пытаюсь говорить. Старшее поколение фэндома, взрастившее нынешний культурный субстрат – частично переучилось говорить «по новому», частично не переучилось – но песни остались. А в песнях Лора отчетливо поет «Чем так ласкает черный трон твои глаза, о СаурОн», Ниенна (и вслед за Ниенной Хэледис) – «Из сумрака Севера вновь в колдовские леса вернулась твоя звезда, о ДаэрОн», Скади - «ФинголфИн мой, повелитель…» – это только то, что первое приходит в голову… не говоря уже о старых переводах названий, где вполне себе фигурируют и нежно любимый мною Горлум (так я и не научилась говорить и писать «Голлум», хотя вполне себе знаю, что так правильнее – возможно, это дань ностальгии о «змейсах и пиявсах», возможно подсознательный знак протеста против лингвистической профессионализации фэндома), и красивейшая Остранна («Остранна – странная рана» – это из очень старой Сенты, и теперь уже практически не поется, но стихи остались). Но это же золотой фонд фэндомской культуры, и поскольку этот пласт жив и поскольку он хорош сам по себе – постольку будет поддерживать традицию «неправильного» произношения.

Выводы? Выводы из вышеизложенного могут быть достаточно простыми сами по себе, но реально трудно выполнимыми на практике:
1) Попытаться специалистам договориться между собой. Пока существуют разногласия среди специалистов, средний класс правильно говорить не будет!
2) Не пытаться переучивать средний класс насильственным путем, а лишь всячески способствовать распространению правильного правописания и произношения («на виду» и «на слуху»)
3) Не ждать быстрых результатов
4) Отнестись к существующей разноголосице с известной долей здорового юмора.

Вопрос:
Как правильно ставится ударение в слове «Нарготронд»?
Ответ: а Финрод его знает…

(примечание Талиорне по прочтении: Ответ: «а ФинрОд его знает…»)

Записала Р.Д.
Апрель 2002