"Then they took horse
and rode away like fire..."(c)
Про нас напишут,
Как мы коней пустили вскачь.
Никто не слышит
Беззвучный, горло рвущий плач.
Плачь, Атаринкэ,
Никто не видит, я - не в счет.
Темны тропинки,
Споткнешься - вот мое плечо.
Что звон железный?
Их справедливость не для нас.
Не жалко леса,
Чтоб только с ветром не погас
Тот странный пламень,
Который рвется из груди...
Эй, брат мой ранен,
Попробуй только подойди!
И честь, и память
Летят, как грязь из-под копыт.
Так сладко падать,
Когда полет тебе закрыт.
Рассвет подкрался,
Как неизбежная беда.
Твой сын остался.
Мой - не родится никогда.
Я ухожу один, меня не удержат
Ни страх, ни сомненья,
Ни разума голос пустой.
Мне только бы силы найти,
Но я не сверну с пути,
Холодною тьмой
Я пойду за тобой.
Знаешь ли, Майтимо, там во льдах
Слезы не падали,
Стыли у брата в глазах,
Но как мне винить тебя?
Не победить Врагу никогда
В сердце и памяти:
Новый день
В небесах разливает заря.
Помнишь ли дни, когда мир был моложе?
Помнишь ли, как хотелось кричать
Нам от его чистоты?
Памятью станут слова,
В пепел вернется трава,
Но только не ты,
Майтимо, только не ты!
Слышишь ли, Майтимо, отзовись!
Слышишь ли, Майтимо?
В этой жестокой земле
Я именем жив твоим.
Что мне с того, что руки в крови?
Что мне проклятия?
Я готов
Их с тобой разделить на двоих.
Где мой непобедимый,
Героический вид?
О, Господь мой Единый,
Преврати меня в щит.
От беды, и от страха,
И от боли любой
Заслонил бы я брата
Не щитом, но собой.
Ветер стелется клевером
Сквозь туман голубой.
Встал бы я между Севером,
Между ним и тобой.
Большего не суметь мне,
То, что есть, сберегу
Меж тобою и смертью,
Столько, сколько смогу.
Тот, кто верит в знамения,
Растолкует потом,
Как бывает прощение
Самым крепким щитом.
Я б исполнил, как просишь,
Да не выйдет, боюсь.
Ты меня не отбросишь
В последнем бою?
Я знаю, что это не голос твой слышится мне,
Что это душа моя в крике заходится вновь.
Рассвет наяву холодней, чем оковы во сне.
Что если попробовать мне отказаться от снов –
Быть может, истаю без отдыха, как листопад
Закончится, кровью шуршащей своей истечет?
Во что они верят, коль вера любая глупа?
Взметнется огонь, белый шлем пополам рассечет.
И нас - пополам. Отрываются с кожей бинты.
Пускай же моей половине достанется боль.
За то, что посмел я просить, чтобы первым - не ты,
Расплата останется мне, а награда - с тобой.